Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Орри согласился с женой. Он тоже заметил легкую грусть в глазах гостьи.

А еще его очень тревожило состояние Купера. Время от времени Орри встречал брата возле площади Капитолия, и каждый раз Купер разговаривал сухо и отклонял его приглашение на ужин, ссылаясь на занятость.

– Он стал совсем чужим, – говорил Орри жене. – Вдобавок, мне кажется, он повредился в уме.

Несколько месяцев назад Орри узнал, что «Ойстер-Хаус» Бошама на Мэйн-стрит стал почтовым ящиком для нелегальной почты на Север, и в конце июня написал длинное письмо Джорджу, из предосторожности адресовав его на завод Хазардов в Лихай-Стейшн. Он спрашивал, как дела у Констанции, Билли и Бретт, рассказывал о своей женитьбе и упомянул о службе Чарльза в конной разведке. Также он коротко и с некоторой горечью описал свою работу на Седдона и постоянные стычки с Уиндером из-за содержания заключенных в тюрьме. Душным вечером, надев гражданский костюм, который привез из Монт-Роял, он вошел в зал «Ойстер-Хауса» и с волнением протянул бармену конверт с восковой печатью вместе с сорока долларами в купюрах Конфедерации. У него не было никакой уверенности в том, что письмо не уйдет дальше ближайшей корзины для мусора. И все же Орри так скучал по старому другу, что даже от написания письма ему стало легче. Июньская жара не спадала. Как и томительное ожидание.

– Что-то я беспокоюсь, – сказала Эштон в тот самый вечер, когда Орри отправил свое письмо.

– О чем? – спросил Пауэлл.

Он сидел за столом в одних трусах и просматривал документы на маленькую ферму, которую приобрел вместе с компаньонами. Находилась она на берегу Джеймса, неподалеку от города, возле Уилтонс-Блафф. Пауэлл не объяснил, чем была выгодна эта покупка, но Эштон знала, что она как-то связана с его планом устранения Дэвиса.

Задетая его небрежным тоном, Эштон ответила довольно резко:

– Из-за мужа!

Он услышал раздражение в ее голосе и отложил документы.

– То есть?

– Он каждое утро расспрашивает меня о планах на день. Когда я вчера поехала в центр за покупками, у меня возникло неприятное ощущение, что за мной следят… и, представь себе, из холла «Мейерс энд Дженки» я увидела на другой стороне улицы Джеймса! Он прятался за телегой водовоза и пытался напустить на себя равнодушный вид.

В комнату ворвался горячий ветер из сада, зашелестев бумагами на столе. Где-то вдалеке сверкнула молния. Пауэлл взял со стола свой четырехствольный пистолет Шарпса и положил его на стопку документов, слегка побарабанив по нему пальцами.

– А сегодня он тебя о чем-нибудь спрашивал?

Эштон покачала головой:

– Он был еще на службе, когда я уехала.

– Но тебе кажется, что он знает.

– Подозревает. Мне не хочется этого говорить, Ламар, но я чувствую, что должна. Возможно, нам лучше на какое-то время перестать встречаться.

Глаза Пауэлла стали ледяными.

– Должен ли я понимать это так, что мне придется скучать, дорогая?

Эштон подбежала к нему, наклонилась через спинку стула и прижала ладони к его крепкой груди:

– О Боже мой, нет, милый! Нет! Но с Джеймсом творится что-то неладное. Он… словно не в себе. И как бы ты ни был осторожен, он может подстеречь тебя однажды вечером и что-то сделать…

Она начала медленно поглаживать его тело у талии, наклонившись ниже и прижимаясь грудью к его затылку.

– Я просто не вынесу, если с тобой что-нибудь случится…

Пауэлл направил ее руку ниже и пробормотал:

– Ну… возможно, ты и права.

Он позволил ей продолжать еще пару мгновений, а потом резко отвел ее руку и молча кивнул на соседний стул.