Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

– Юдифь, он ведет себя так, словно вот-вот взорвется. На него просто жалко смотреть. Что с ним?

– Он слишком много работает – как в то время, когда всем уже было ясно, что «Звезда Каролины» не будет построена, а он все не хотел верить.

– Ты уверена, что дело только в работе?

Юдифь избегала ее взгляда.

– Нет. Но я не должна ничего говорить. Я обещала ему. Он сам расскажет, когда будет готов.

Вскоре все четверо сидели за накрытым столом. На ужин был зеленый горошек, ломтики жареного картофеля и жилистое седло барашка, которое Мадлен купила на одном из маленьких фермерских рынков на окраине города.

– Орри нальет кларета или воды, если захотите, – сказала Мадлен. – Я отказываюсь подавать ту жуткую смесь из земляных орехов, которую здесь выдают за кофе.

– Теперь вообще продают очень много странного, – поддержала ее Юдифь. – Взять хотя бы чернила из сока ягод лаконоса…

Она умолкла, видя, как Купер протянул брату свой бокал. Орри налил в него кларета до половины, но Купер не отвел руку; слегка кашлянув, Орри наполнил бокал до краев.

– Кое-кто… – Купер выпил разом половину вина, пролив несколько капель на уже и без того грязную рубашку, – кое-кто в этом городе пьет настоящий кофе и пишет настоящими чернилами. Кое-кто может платить за такие вещи. – Он уставился на брата. – Например, наша сестра.

– Неужели это правда? – спросила Мадлен с напускной беспечностью.

Купер посмотрел на нее с мрачным видом. В комнате повисло неприятное напряжение.

– Да, Эштон действительно живет в прекрасном доме, – сказал Орри, – и, когда я вижу ее на улице, она всегда шикарно одета – туалеты из парижского модного дома Уорса или что-то подобное. Ума не приложу, как ей это удается на жалованье Хантуна. Большинство правительственных служащих получают сущие крохи.

Купер судорожно вздохнул. Юдифь сжала руки под столом. Сквозь открытые окна донесся крик продавца воды, потом скрип колес его повозки.

– А я тебе скажу, откуда у них такая роскошь, Орри. Они спекулируют.

Мадлен застыла от изумления. Орри отложил вилку.

– Это серьезное обвинение, – сказал он.

– Я плыл на ее корабле, черт побери!

– Милый, – начала Юдифь, – может, нам лучше…

– Пора им узнать!

– О каком корабле ты говоришь? – спросил Орри. – О том, что ходил через блокаду? На котором вы…

– Да, я говорю об «Уотер Уитч». Эштон и ее муж были его совладельцами и имели солидную долю в прибыли. Именно владельцы велели шкиперу прорываться любой ценой и при любых условиях. Так он и сделал, и я потерял сына.

Он резко отбросил упавшие на лоб волосы, и в потрясенной тишине Мадлен вдруг заметила, что Купер начал седеть.

– Бога ради, Орри, налей наконец мне вина!

Откровенно расстроенный, Орри снова наполнил бокал Купера.

– А кто еще знает об Эштон и Джеймсе? – спросил он.

– Думаю, другие владельцы. Но я никогда не слышал их имен. Единственным человеком, который, похоже, знал всех, был шкипер Баллантайн, но он утонул, как и…

Лицо Купера исказилось. Воспоминания были слишком тяжелыми, чтобы говорить о них вслух. Он допил вино, уставился на огонек стоявшей рядом свечи и вдруг пробормотал, с силой поставив бокал на стол, отчего хрупкая ножка сломалась.

– Я бы убил ее.

Все посмотрели на него.

– Извините, – буркнул Купер и вскочил, отталкивая стул.

Стул с грохотом упал. Купер взмахнул рукой, чтобы не налететь на стену, и вышел в гостиную пошатываясь. Он сумел добраться до кушетки, рухнул на нее и сразу же отключился.

За окнами послышался стук дождя. От внезапного порыва ветра замигали свечи. Юдифь снова извинилась за поведение Купера, но потрясенный Орри сразу уверил ее, что извиняться не за что.

– Хочется верить, что последние слова он произнес не всерьез, – добавил он.