Любовь и война. Великая сага. Книга 2 - Джон Джейкс (1984)

Лицо Хантуна из красного сделалось багровым. Он часто-часто заморгал, бросился к жене и, схватив ее руку, начал судорожно гладить, не переставая причитать:

– Прости! Прости, милая! Ты ведь простишь меня? Я уверен, твое решение – самое разумное. Делай все, что считаешь нужным. Боже, я так тебя люблю! Пожалуйста, скажи, что ты меня прощаешь!

Помучив его еще несколько мгновений, Эштон наконец милостиво даровала прощение. И даже позволила ему ласки и жалкую попытку заняться любовью, когда они легли в постель. Когда же у него, как обычно, ничего не получилось, она вздохнула с облегчением, а он все не переставал повторять, как он счастлив, что она его простила.

«Какой же он все-таки олух!» – думала она, улыбаясь в темноте.

Глава 56

– Ни разу в жизни не проводил День независимости так необычно, – сказал Джордж Констанции.

Уильям высунулся из окна гостиной, втаскивая внутрь флаг, который они с Патрицией вывесили накануне вечером.

– Почему, пап?

– Потому, – ответил Джордж, складывая трехцветное полотнище и убирая его в коробку, – что речи были такими храбрыми и полными надежд. – Днем они побывали на продолжительном митинге. – А ведь кампанию на полуострове-то мы проиграли.

– Неужели все закончилось? – спросила Констанция.

– Почти. Министерский телеграф сообщил, что армия отошла к берегам Джеймса. Макклеллан был уже почти на пороге Ричмонда и не смог взять его.

– А все потому, что на подмогу генералу Ли пришла армия Каменной Стены! – заявил Уильям.

Джордж мрачно кивнул; его сын говорил как ярый поклонник Старины Джека. А вот в Уиндер-билдинге он таких не встречал. Сколько раз Джорджу приходилось слышать, как министерские трепачи издевались над поношенной одеждой Джексона или его излишней религиозностью. Даже собственные подчиненные зачастую называли его безумцем. Джорджа не раз просили рассказать какую-нибудь забавную историю о поведении Джексона во времена учебы в Академии, но, хотя таких историй было немало, он отказывался. Насмешки вызывали у него отвращение, потому что их источником был страх. Томас Джексон был таким же суровым и безжалостным, как Джошуа. Его «пешая кавалерия», как прозвали солдат Джексона за скорость передвижения, стремительно переместилась из долины Шенандоа и спасла Ричмонд от атаки с севера, не дав янки перебросить подкрепление на полуостров.

Целую неделю противостояние за столицу Конфедерации продолжалось с переменным успехом, жаркие схватки шли по всему полуострову. К сражению при Меканиксвилле Джексон по разным причинам опоздал и не смог поддержать генерала Э. П. Хилла, отчего его репутация несколько пострадала. Потом были Гейнс-Милл, Сэвидж-Стейшн, Малверн-Хилл. Несмотря на ошибки и незначительные успехи с обеих сторон, к концу «семидневной кампании» кольцо обороны Ричмонда, которое Боб Ли тщательно строил и укреплял целый месяц, все еще держалось. Старина Боб каждый раз переигрывал Малыша Мака и его командиров. Пусть в первые месяцы войны у него и были промахи и неудачи – он за них уже пострадал. Но эти семь дней все зачеркнули. И Джордж начинал всерьез бояться за судьбу Союза, если командующим у конфедератов останется Роберт Ли.

Процесс создания банка в Лихай-Стейшн неожиданно наткнулся на препятствие. Поверенный Юпитер Смит спешно примчался в Вашингтон, чтобы сообщить, что легислатура весьма уважительно предложила им согласиться на участие штата в прибыли будущего банка.

– Джордж, они предлагают нам отдать акций на сумму сорок тысяч долларов сразу и предоставить им возможность еще в течение десяти лет приобретать такое же количество по номиналу.

– И это все? – рявкнул Джордж.

– Нет, не все. Пожертвование в сумме двадцать тысяч долларов на строительство мостов и дорог также будет принято с благодарностью. Но повторяю: все было преподнесено весьма уважительно, Джордж. Законодатели прекрасно понимают, что вы – человек влиятельный.