Хлеб великанов - Мэри Уэстмакотт (1930)

Хлеб великанов
Вернон Дейр – подающий гигантские надежды композитор. Когда перед ним стоит сложный житейский выбор, Вернон всякий раз навевает мучения ближайшим людям, оправдываясь тем, собственно что большой дарование настятельно просит величавых потерпевших. Катастрофа, случившаяся на финале 1 вселенской войны, вынуждает его начать жизнь по новой. Но поменялся ли он, утратив прошлое?
«Прозвучал сигнал, и публика начала медлительно воротиться на собственные пространства.
Ожидание, как как правило, было заполнено трепотней и хохотом. В конце концов свет начал медлительно меркнуть. Дирижер поднялся на помост. Оркестр был один в 6 более всякого состава «Ковент-Гардена» – кроме нормальных инструментов, в нем уверенно разместились необычные изделия из блестящего металла, аналогичные на каких-либо чудовищ, а в углу блестело невнятное сооружение из хрусталя. Дирижер взмахнул палочкой – и раздался безветренный ритмичный стук, навевающий воспоминания примеривающиеся удары молота по наковальне. Временами появлялась пауза, но пропущенный удар проворно занимал свое пространство.»

Хлеб великанов - Мэри Уэстмакотт читать онлайн бесплатно полную версию книги

Это не было оперой в обычном смысле слова. Сюжет и персонажи отсутствовали. Зрелище скорее походило на русский балет исполинских масштабов. Причудливые световые эффекты являлись изобретением самого Левина – его ревю уже давно считались последним словом в области зрелищности. Более артист, чем продюсер, он вложил в этот спектакль весь свой опыт и все воображение.

Пролог «Камень» изображал детство человечества.

Теперь же сцена представляла собой триумф машинерии – фантастический, почти ужасающий. Электростанции, динамомашины, заводские трубы, краны смешивались друг с другом. И люди – целые армии людей с кубистическими лицами роботов – дефилировали перед зрителями.

Музыка словно разрасталась и клубилась – причудливые металлические инструменты издавали странные звуки, которые перекрывал мелодичный звон, похожий на звон бесчисленных стекол…

В эпизоде с небоскребами Нью-Йорк был показан вверх ногами – словно из самолета, кувыркающегося в предрассветной дымке. Ритмичные удары продолжались с угрожающей монотонностью. В кульминации появлялось нечто вроде огромного стального обелиска – тысячи людей с металлическими лицами сливались воедино в гигантского коллективного человека…

Эпилог последовал без антракта. В зале не зажигали свет.

Теперь звучала лишь одна оркестровая группа, которую на современном жаргоне именовали «стеклом».

Чистые, звенящие звуки…

Занавес растворился в тумане, который внезапно рассеялся, и яркий свет заставил зрителей зажмуриться.

Лед – ничего, кроме сверкающих айсбергов и глетчеров…

А на вершине огромной ледяной пирамиды маленькая фигурка, стоящая спиной к публике и лицом к слепящему сиянию, изображающему восход солнца…

Человеческая фигурка, тщедушная и беззащитно-нелепая…

Свет усилился, не уступая по яркости магниевым вспышкам. Руки инстинктивно прикрывали – глаза.

Внезапно стеклянный звон буквально разбился – разлетелся на звенящие осколки.

Занавес опустился, и зажегся свет.

Себастьян Левин с бесстрастным лицом принимал поздравления.

– На этот раз вы выложились полностью, Левин. Никаких полумер, а?

– Потрясающее зрелище, старина. Хотя будь я проклят, если знаю, что все это означает.

– «Гигант»? Ну что ж, мы живем в век машин.

– О, мистер Левин, это слишком жутко, чтобы описать словами! Мне будет сниться этот ужасный стальной великан!

– Механизацию символизирует гигант, пожирающий людей? Недалеко от истины, Левин. Мы хотим вернуться назад, к природе. А кто такой Гроэн? Русский?

– Кто бы он ни был, это гений. Большевики могут похвастаться по крайней мере одним композитором.

– Скверно, Левин, что вы увлеклись большевизмом. Коллективный человек, коллективная музыка…

– Желаю удачи, Левин. Не могу сказать, что мне нравится кошачий концерт, который в наши дни называют музыкой, но зрелище первоклассное.

Одним из последних подошел маленький сутулый старичок с одним плечом выше другого.

– Не хотите угостить меня выпивкой, Себастьян? – осведомился он.

Левин кивнул. Старичок был Карл Бауэрмен – самый известный из английских музыкальных критиков. Они вдвоем направились в кабинет Левина и сели в кресла. Левин налил гостю виски с содовой и вопросительно на него посмотрел. Ему не терпелось услышать мнение знатока.

– Ну?

Некоторое время Бауэрмен хранил молчание.

– Я старый человек, – заговорил он наконец. – Некоторые вещи доставляют мне удовольствие, а некоторые – например, современная музыка – нет. Но я умею распознать гения, когда встречаю его. Существуют сотни шарлатанов, которые полагают, будто, нарушая традиции, творят чудеса. Однако сто первым может оказаться истинный творец, смело шагающий в будущее… – Старик сделал паузу. – Да, я могу распознать гения, даже если то, что он делает, мне не нравится. Кто бы ни был этот Гроэн, он настоящий гений, это музыка завтрашнего дня…

Перейти
Наш сайт автоматически запоминает страницу, где вы остановились, вы можете продолжить чтение в любой момент
Оставить комментарий