Хлеб великанов - Мэри Уэстмакотт (1930)

Дядя Сидни, мамин брат, был низеньким, толстым и краснолицым. Он имел привычку напевать себе под нос и звенеть монетами в карманах брюк. Он также любил шутить, но его шутки не всегда казались Вернону забавными.

– Предположим, – говорил дядя Сидни, – я – надену твою шапку. Как, по-твоему, я буду выглядеть?

Все-таки взрослые задают странные вопросы! Странные и трудные, так как няня всегда твердила, что маленькие мальчики не должны высказывать свое личное мнение.

– Ну? – настаивал дядя Сидни. Схватив упомянутое полотняное изделие, он водрузил его себе на макушку. – Так как же я выгляжу?

Если тебя спрашивают, нужно отвечать.

– По-моему, вы выглядите довольно глупо, – вежливо и слегка устало отозвался Вернон.

– У твоего сына нет чувства юмора, Майра, – сказал, обидевшись, дядя Сидни маме. – Очень жаль.

Тетя Нина, папина сестра, была совсем другой.

От нее приятно пахло, как от сада в летний день, и ее мягкий голос нравился Вернону. У тети Нины были и другие достоинства – она не лезла с поцелуями и не приставала с шутками. Но она довольно редко приезжала в Эбботс-Пуиссантс.

Должно быть, тетя Нина очень храбрая, думал Вернон, так как она первая внушила ему, что Чудовище можно укротить.

Чудовище жило в большой гостиной. У него были четыре ноги и лоснящееся коричневое тело, а также длинный ряд того, что Вернон, будучи еще совсем маленьким, считал огромными желтыми зубами. Сколько он себя помнил, Чудовище одновременно пугало и притягивало его. Если Чудовище разозлить, оно могло издавать странные звуки – сердитое ворчание или пронзительные вопли, которые проникали внутрь, вызывая дрожь и тошноту. И все же отойти от него было невозможно, словно оно обладало какой-то завораживающей силой.

Когда Вернону читали сказки про драконов, он всегда представлял их в виде Чудовища. А одними из самых интересных игр с мистером Грином были те, в которых они убивали Чудовище – Вернон вонзал меч в его блестящее коричневое тело, а сотни детей приветствовали маленького героя радостными криками и песнями.

Сейчас, правда, он был уже большим мальчиком и знал, что Чудовище зовут Рояль, что трогать его зубы называется «игранарояле» и что леди проделывают это после обеда для джентльменов. Но в глубине души Вернон все еще боялся Чудовища – иногда ему снилось, что оно гонится за ним по лестнице в детскую, и он просыпался от собственного крика.

В этих снах Чудовище жило в лесу, было диким и свирепым и издавало такие ужасные звуки, что их невозможно было выдержать.

Мама иногда занималась «игройнарояле», и Вернон выносил это с трудом, чувствуя, что она не в состоянии разбудить Чудовище. Но в тот день, когда за него села тетя Нина, результат получился совсем иной.

Вернон, устроившись в углу, предавался одной из своих воображаемых игр. Он, Белка и Пудель устроили пикник и ели омаров и шоколадные эклеры.

Тетя Нина даже не заметила, что Вернон находится в комнате. Она легко присела на табурет и заиграла.

Вернон, как зачарованный, подходил все ближе и ближе. Наконец тетя Нина посмотрела на него и увидела, что по его щекам струятся слезы, а маленькое тело сотрясают рыдания. Она сразу же перестала играть:

– В чем дело, Вернон?

– Я ненавижу это! – всхлипывал Вернон. – Ненавижу! У меня от этого болит здесь! – Он прижал руки к животу.

В этот момент в комнату вошла Майра.

– Ну не странно ли? – засмеялась она. – Ребенок просто ненавидит музыку!

– Почему же он не уходит, если ненавидит ее? – спросила Нина.

– Я не могу! – плакал Вернон.

– Просто нелепо! – заявила Майра.

– А по-моему, это очень любопытно.

– Обычно детям всегда хочется побренчать на рояле. Однажды я пыталась научить Вернона играть «Котлетки», но его это ничуть не заинтересовало.

Нина задумчиво смотрела на племянника.