Панихида по создателю. Остановите печать! (сборник) - Майкл Иннес (1938)

Эплби вновь устремил на Уинтера пристальный взор и повторил:

А если их здесь слишком много,

Их голоса слышны повсюду,

Зачем тогда искать, ей-богу?

Зачем я тратить время буду?

Он опять улыбнулся, но уже по-дружески.

– Цитаты[97], – сказал он, – порой помогают уловить суть явлений.

Уинтер ощутил волну смутного возмущения подобным подходом к делу.

– Очень мудро, но не слишком ли пассивно для полицейского такое отношение к своей работе? Кто бы мог подумать, что эта цитата описывает именно суть вашей профессии!

Эплби в ответ лишь снова безмятежно улыбнулся.

– Но здесь все точно, как ни трудно вам мне поверить. И именно это делает игру интересной. Вы никогда не знаете наверняка, где искать. А правда – подлинная, а не ее мираж, – может скрываться под спудом чего-то смертельно приевшегося вам и уже успевшего наскучить… И, как я уже сказал, мы продвинулись вперед в верном направлении.

– Рад слышать. Потому что сам провел здесь уже двадцать четыре часа, но пока мне все представляется сплошным хаосом. – Уинтер заговорил с внезапной, но отчетливой тоской в голосе. – В чем именно заключается наш прогресс? Где мы продвинулись вперед?

– Это не так легко объяснить в простых терминах, – уклонился от прямого ответа Эплби и перевел беседу в другое русло. – Кто-то экспериментирует со временем. Часы в Раст-Холле вдруг начали вести себя своенравно. Каким-то неожиданно захотелось пробить двенадцать, хотя было только десять или одиннадцать. Еще один и совершенно новый звуковой эффект. Другие часы поспешили дойти до двенадцатого часа и просто остановились на этом. «Полуночное убийство», знаете ли.

– Почти сбывшаяся мечта Фауста. – Уинтер вдруг напрягся, придя в заметное волнение. – Но послушайте! Разве для этого не требуются отменные технические навыки?

– Как я полагаю, достаточно знать, какое колесико убрать, а подобные знания легко приобретаются методом проб и ошибок. То есть обычной практикой. Сегодня, например, Руперт играл у меня под носом отверткой в мастерской, на самом деле принадлежащей Арчи. Элиот периодически питает интерес к механике. Оверолл сообщил мисс Моул, что на чердаке его дома расположена превосходная действующая модель железной дороги. Вы сами во время раскопок в Аравии делали замеры с помощью секундомера.

Уинтер почувствовал нечто вроде нервной дрожи, которую некоторые авторы любят описывать как приступ возбуждения.

– А вы, – с горечью сказал он, – вполне довольны собой, сидя на этом старом сером камне, пока уходит драгоценное время.

– Обычная рутина, как вы уже должны были понять. Телеграфные провода, телефонные провода. Надо только знать, кого именно вам следует подслушивать, чьи сообщения перехватывать. – На этот раз улыбка Эплби поразила Уинтера своей выразительной решительностью, но лишь мгновенной. – «Полуночное убийство», – повторил он. – Подобно часам, его надо остановить. А потому, как только вам в голову придет мысль, схожая с вашей идеей, почерпнутой из «Лунного камня», немедленно делитесь со мной. Каждая мелочь может оказаться нам полезной.

Уинтер открыл рот, чтобы ответить, но вынужден был замолкнуть, глядя вдоль террасы.

– К нам приближаются, – сказал он, – хозяин этого дома, его bête noire[98] миссис Бердвайр, мой bête noire доктор Буссеншут, а вместе с ними сюда идет не кто иной, как Джаспер Шун – amator sacrosanctae antiquitatis[99]. Кстати, о телеграфе, я совершенно забыл воспользоваться им, чтобы ответить на полученное от него любезное приглашение. Для меня это уже слишком. Так что до встречи, офицер.

И он молниеносно исчез в доме, воспользовавшись французским окном.

Эплби повернулся.

– С миром вы явились сюда, – пробормотал он себе под нос, – или с мечом войны?

И уверенной походкой направился в сторону приближавшейся группы.