За ширмой - Василиса Савицкая (2016)

Утром я сама пила кофе. Долго заваривая его на медленном огне, то ставила его на плитку, то убирала с нее. Кофе соответственно метался по стенкам вверх и вниз, не понимая, что от него требуется. Когда процесс варения заканчивался, я наливала темный напиток в маленькую чашку, брала сигарету и шла на балкон. По пути я нажимала кнопку проигрывателя, из которого начинали литься звуки музыки, разбивая вдребезги прозрачную тишину моей квартиры. Тишина была вязкой и мерзкой. Она плотно поселилась в моих стенах. Ее приторный сироп наполнял все пространство. Я тихо передвигалась по дому, а мои мысли были бесшумны, поэтому она властвовала в полной мере. И только включая приемник, я могла хоть как-то ее урезонить.

Я пила маленькими глотками горький напиток, поглядывая на проплывающие мимо облака. Мысли хаотично меняли одна другую, создавая в голове подобие диалога. Я что-то спрашивала у себя, затем что-то себе же отвечала или утверждала. За многие годы одиноких бесед про себя у меня выработался определенный стиль поведения. Я не увлекалась до той степени, когда губы сами собой начинали шевелиться, а руки пытались жестикулировать. Нет, мое лицо было неподвижно, а руки совершали нужные действия. В силу этого я была спокойна, что, если я увлекусь беседой самой с собой, я не буду выглядеть со стороны как умалишенная. Привычка вести так сказать монолог-диалог бодрила меня в течение дня. Люди, просыпающиеся среди людей, начинали день со слов «Доброе утро» и заканчивали его словами «Спокойной ночи». На протяжении дня они задавали друг другу вопросы и получали ответы. Я же не имела такой возможности, так как с кровати я вставала сама и сама же туда ложилась. Желать себе «Доброе утро» мне надоело уже на первом году одинокой жизни, и я престала это делать.

Когда чувство покинутости доходило до исступления, я брала бутылку вина и выпивала ее всю. Легче как минимум не становилось, но, совершая какие-то принятые социумом действия, я, так сказать, себя успокаивала.

Путь на работу протекал в затемненной машине по узким улочкам города. Дороги были пусты, так как мастерская находилась на окраине города. Когда я искала место, где смогла бы работать, это было самым лучшим вариантом, – тихое безлюдное окруженное лесом, плавно переходящим в озеро. В летнее время я могла работать на свежем воздухе, зная, что мне никто не помешает. Так же тихое шуршание листьев, щебет птиц и шелест воды действовали умиротворяющее. Картины в этом месте получались почему-то самыми ценными и продаваемыми.

***

– Если вы не против, я бы перешел на ты? – он вильнул хвостом и повернулся ко мне.

– Да нет, я не против. Я-то совсем молода, да и с вами, то есть с тобой, мы уже практически близкие друзья.

– Я смотрю, ты опять погрузилась в воспоминания?

– Да, что-то они сами в голове кишат, мешают общению.

– А это у всех так, кто тут впервой. Потом привыкнешь, и прошлое останется позади.

– Ну да, я надеюсь. Почему-то сложно просматривать свою жизнь. Воспоминания даже приятные оставляют немного горечи, а плохие воспоминания просто разрушают тебя из нутрии.

– А почему хорошие не приносят удовольствия?

– Потому что осознание того, что было, но прошло, оставляет горькое послевкусие. А что, тут бывают и не впервой?

– Ну да, случается, – как-то неопределенно ответил он и ушел в часть комнаты, погруженную во мрак, где мне совсем не стало его видно.

Я опять осталась в привычном для себя состоянии. Сидя в удобном кресле, откинувшись назад, я закрыла глаза. В голове было тихо. Мысли, казалось, все испарились, и даже привычный диалог самой с собой совсем не клеился.

***