Изгнанница. Поединок чести - Рикарда Джордан (2011)

Он делал это неоднократно перед каждым сражением, словно это могло принести ему удачу. В отличие от юного рыцаря Рюдигер уже слышал грохот сражений и ощущал запах крови в воздухе. Он не знал, было ли решение короля снова отступать верным. Возможно, он обеспечивал себе возможность сбежать во французский домен. Но сейчас они были близко от противника, и любой опытный рыцарь знал: либо надо самому отыскать врага, либо враг найдет тебя. Рюдигер не мог определиться, что было бы предпочтительнее в данной ситуации. Но избежать сражения не удастся, это было ясно.

Пока он пытался объяснить это Дитмару, от рыцарского лагеря отделились два рыцаря с отрядом всадников: виконт Мелёнский и горячая голова епископ Санлиса.

— Вот видишь! — воскликнул Рюдигер. — Некоторым тоже не терпится. — Возможно, сегодня дело дойдет до сражения.

— Сегодня воскресенье, — пробормотал Дитмар, — и в этот день царит Мир Божий[1].

Рюдигер ухмыльнулся.

— Готов поспорить, епископ выторгует нам позволение, даже если ему для этого придется обращаться лично к святому Петру. Или же за это отвечает архангел Михаил? Кто бы это ни был, если епископ захочет сражаться, он его уговорит!

Похоже, что-то происходило, поскольку ожидаемого приказа переправиться по мосту не было. А затем взволнованные рыцари видели, как в лагерь примчался гонец и остановил лошадь у палатки короля.

— Похоже, срочные вести, — сказал Рюдигер. — Послушай, Дитмар, прикажи нашим рыцарям выстроиться и попроси их освободить проход к мосту. Если там происходит что-то не то, пешим солдатам нужно будет вернуться, и побыстрей.

Приказ вернуть назад отряды раздался лишь некоторое время спустя.

— Граф и епископ обнаружили кайзера! — сообщил гонец Дитмару и рыцарям, которые уже начали приготовления. И, разумеется, тут же завязалось сражение. Продвижение Оттона они остановили, но и отступать он не собирается.

— Это означает, что мы будем сражаться здесь? — спросил Дитмар.

Это было не наилучшим вариантом: река стесняла французов.

— Кайзер занимает позицию на равнине между Бувином и Турне, — сообщил рыцарь. Он входил в состав поисковой группы графа Мелёнского. — Там сейчас начнется сражение, если господа решат не чтить воскресное перемирие. Во всяком случае, начинать первым никто не хочет.

Нарушение воскресного перемирия могло привести к отлучению агрессора от Церкви.

Дитмар улыбнулся.

— Господин Рюдигер полностью полагается на епископа Санлиса…

Рыцарь сухо произнес:

— Я бы не стал это отрицать. Но посмотрим. В худшем случае мы до завтрашнего дня простоим без дела.

Развертывание войска завершилось около полудня — пехота короля Филиппа вовремя вернулась. Однако численность пехотинцев кайзера значительно превышала количество французских солдат, в то время как количество всадников было приблизительно одинаковым с обеих сторон. Около четырех тысяч рыцарей и оруженосцев на конях противостояли друг другу, когда солнце достигло зенита. Дитмар и Рюдигер как рыцари из придворного штата короля расположились поближе к Филиппу, а следовательно, в центре войска.

— Надеюсь, что сражение дойдет до нас, — пробормотал Дитмар.

Чаще всего король оставался на заднем плане битвы, поскольку никто не решался атаковать его. В этот день напряжение, похоже, разрядилось сначала на правом фланге войска. Прежде чем король дал приказ атаковать, там началось наступление.

Рюдигер улыбнулся, узнав знамя епископа Санлиса, которое развевалось перед строем всадников, а затем послышался и звон клинков. Другие рыцари также бросились в бой.

Король с некоторым раздражением взирал на небольшое войско священника, своего подданного, которое уже захватило первых пленных. Всадник, которому выпала честь нести Орифламму, штандарт французов, пустил коня галопом.

— В бой! За Францию, за короля, за рыцарскую честь!