Дитя огня - Юлия Крён (2012)

Аскульф обернулся и метнул злобный взгляд в мужчину, который посмел это сказать. Уже много лет они с Авуазой преследовали общие цели, но Аскульф не хотел, чтобы его считали слабаком, который подчиняется приказам женщины и лишен собственной воли.

– Речь идет не только о будущем Авуазы, но и о моем собственном! – взревел он.

Мужчина, ухмыляясь, смотрел ему прямо в глаза. Аскульф вскочил на ноги, сжал пальцы в кулак и набросился на него. Ухмылка слетела с лица воина еще до того, как он получил первый удар, и теперь улыбался Аскульф.

Удовольствие, которое он получал, запугивая окружающих своей силой, длилось недолго: на ноги вскочил не только он, но и Матильда. Она лишь притворилась, будто погрузилась в глубокий обморок, а сама ждала подходящего момента.

– Проклятье! – разозлился Аскульф.

Он хотел схватить ее, но не успел. Убегая, Матильда споткнулась о тела монахов, но не упала и не застыла в ужасе. Она была юной и нежной девушкой, но мертвых людей видела не впервые.

Матильда помчалась дальше, Аскульф устремился за ней. Несомненно, он был сильнее, но она быстрее бегала, и скоро ее тоненькая фигура растаяла в темном лесу. Воин еще слышал ее шаги и тяжелое дыхание, но догнать не мог.

– Проклятье! – снова крикнул он.

С некоторым опозданием другие воины тоже бросились в погоню, но и они заблудились в лабиринте деревьев.

Аскульф ударился лбом о ветку, и у него потемнело в глазах.

Когда зрение к нему вернулось, он увидел, что Матильда добралась до ручья, зашла по колено в воду, снова споткнулась и на этот раз упала. Ее унесло течением.

Аскульф тоже добежал до ручья, но сразу же увяз в иле, потому что был намного тяжелее Матильды. Девушка исчезла под водой и выплыла на некотором расстоянии от воина. Волосы закрывали ей лицо: несомненно, она ничего не видела.

Аскульф в ярости выбрался из ила, но поскользнулся – и теперь холодная вода сомкнулась у него над головой. Когда мужчина, фыркая, вынырнул, Матильду он не увидел. Либо она добралась до другого берега реки, либо утонула. В такой холодной воде ни один человек не выдержал бы долго.

Да, холод не пощадил бы даже такую девушку, как Матильда, – нежную, юную и красивую. Было бессмысленно надеяться на то, что два человека могли согреть друг друга, – они могли только замерзнуть вдвоем. Разочарование Аскульфа от того, что его лишили даже этой радости, было таким же сильным, как и стыд за то, что он снова позволил Матильде уйти.

За эти несколько лет Матильда не забыла, что значит убегать от погони, прикладывать максимум усилий, чтобы спастись от врагов, не обращая внимания на боль в груди, разбитые в кровь ступни и растущую усталость. Она думала, что утонет в реке, и когда была уже готова смириться с этим, почувствовала под ногами дно и сумела выбраться на берег. Потом ей показалось, что она превратится в лед от холодного ветра, но кровь пламенем обжигала ее вены. Когда девушка оглянулась, Аскульфа и его людей видно не было, и она, несмотря на панику, возликовала.

Она была жива. Она уже не в первый раз перехитрила мужчину, который хотел ее убить. На мгновение Матильда возомнила себя владычицей мира, на мгновение она поверила в то, что может взяться за любое дело и все у нее получится.

И лишь потом девушка поняла, что быть владычицей мира бесполезно. Людей в этом мире не оказалось, а деревья не стали склонять перед ней голову. Жизнь здесь означала одиночество и вечные поиски пути обратно.

Однако Матильда пошла дальше. Она не знала, куда идет, у нее не было еды, мокрая одежда облепила ее тело. Девушке придавала силы лишь мысль о том, что однажды она уже смогла выбраться из леса и вернуться к людям. Она цеплялась за надежду и за воспоминания.