Да здравствует мир без меня! Стихи и переводы - Виктор Топоров (2016)

Гамлет-старший думал: что мне в этой бабе?

Клавдий думал: худсовет сошел на нет,

Не прислали б из района Фортинбраса.

– Современное решенье главной роли

В том, чтобы его – не закололи!..

В зале было и скучало ПТУ,

И звучала полурота артиллерии,

И Гораций, перепутав реплику,

Роль, спектакль и пол, кричал: «В Москву, в Москву!»

– Начинал обыкновенно я, а вот

Вдруг поперло сокровенное – и прет!..

Преисподняя ходила ходуном

Под ногами у преступников и прочих,

И в исподнем оказалась королева,

И Офелия мелькнула нагишом.

– Эта пьеса тем и хороша,

Что туда стреляет, где душа…

В капитаны пригласили постовых

И медбрата из соседней поликлиники,

И они по службе вынесли племянника,

Современное решенье сокрушив.

– Эту роль я сам всю жизнь мечтал сыграть.

Но не вышел ростом и талантом.

Мой талант – представить дело так,

Чтобы вам, друзья мои, рукоплескали…

– Творчество – негаснущий костер.

Сам сгоришь, другие благодарны.

Говорят, что я актерский режиссер.

Пусть актерский, лишь бы не бездарный!..

– Жил я ради вас, лишь ради вас,

Щедрые авансы выдавая

Всем, кто не в пивную под аванс,

А в священнодействие! в искусство!..

– Я прощаю вам, друзья мои,

Ваши постоянные интриги,

Ваши сплетни за моей спиной —

И меня, пожалуйста, простите…

– Ты прости, неверная жена,

Бог не обделил тебя удачей,

Ибо сразу встретила меня…

Нет, не плачь, не то я сам заплачу…

– Ты прости мне, если что не так,

Милая малютка Мельпомена.

Дайте мне рюмаху коньяку,

А теперь скорее «неотложную»…

«Униженье уже унялось…»

Униженье уже унялось,

И никак не найти виноватых.

Я сегодня единственный гость

В бесноватых осенних пенатах.

Глухо вскрикнет под ветром сосна,

Задрожит мелколесье цветное.

Если смерть на миру и красна,

То едва ли с такой желтизною.

Наливает лениво залив

Свою гнило-соленую чашу.

Я сегодня не более жив,

Чем вкусны угощения ваши.

Ближе к ночи покажется дно!

И луны оловянное блюдо.

Если где-то на свете окно,

То его не увидишь отсюда.

Если где-то на свете слова,

Не расслышишь уже, не расслышишь!

Как усопшая эта листва,

Осыпаясь, лишь только и дышишь.

Слепота настает в темноте,

Где ни леший, ни пеший, ни конный, —

И церквушка о медном кресте

Где-то здесь. Но ни света, ни звона.

Ночь исполнена небытия.

Плоской крышкою купол небесный

Навалился на землю – и я

Распростерт между бездной и бездной.

«Циркач циркачку распилил!..»

Циркач циркачку распилил!

Она и глазом не моргнула,

А я по почте получил

Два одинаковых баула,

Где, не в комплекте, но милы,

И на судьбу в великой злобе,

Двумя обломками пилы

Приветливо махали обе!

Одна, ловя ответный взгляд,

Была сомнением объята,

Другая – от пупка до пят —

Приоткрывалась воровато;

А там, где тело пополам

(– какие гнусные гастроли! -)

Не рана рваная, не шрам:

Заиндевелые мозоли.

Я проклинаю палача

Ситуативную жестокость,

Но быть женою циркача

Еще полфокуса, а фокус, —

Застыв на лаковом столе

И в зубы взяв цветочек алый,

Взаулыбнуться всей земле

И сделать ножкой злому залу.

Циркач циркачку разлюбил!

Она не повела и бровью.

А я по почте получил

Конверт, дымящийся любовью, —