Перстень царицы Савской (сборник) - Генри Райдер Хаггард (1896, 1910)

– Ни к чему, мистер Хиггс, вы уже назвали мое имя. Я решил непременно разыскать вас, и, я смотрю, вы держитесь молодцом, а ваши волосы даже не поседели.

– Нет, в них слишком много пигмента. Прямое следствие сангвинического характера. Ну, мистер Адамс, – так как вы, разумеется, Адамс, – я рад видеть вас, особенно потому, что вы так и не ответили на мое письмо, в котором я спрашивал, где вы раздобыли того скарабея времен Первой династии, чью подлинность до сих пор оспаривают некоторые невежды и недоучки. Адамс, старина, тысячу раз привет тебе! – Он схватил меня за руки и начал трясти их, потом заметил у меня на пальце кольцо: – Что за вещица? Очень интересная. Ладно, поговорим об этом после обеда. Вот познакомьтесь с моим другом, капитаном Ормом, небезуспешно изучающим арабский язык, но маловато смыслящим в египтологии.

– Мистер Оливер Орм, – поклонился мне молодой человек.

– Да-да, или капитан Орм, как угодно. Он не служил в регулярных войсках, хотя прошел всю Вторую англо-бурскую войну и трижды ранен, один раз в грудь навылет, так что пуля пробила легкое. Вот отведайте, господа, супу. Миссис Рейд, принесите еще один прибор. Я ужасно голоден; ничто так не возбуждает мой аппетит, как разворачивание мумий, – это требует огромного напряжения ума, не говоря о затрате физических сил. Ешьте, пожалуйста, а беседовать будем потом.

Мы принялись за обед. Хиггс ел много, вероятно, потому, что состоял в то время членом общества трезвости. Орм во всем соблюдал умеренность, а я и вовсе воздержался от мясных блюд, поскольку привык к растительной пище. В конце обеда мы с капитаном наполнили стаканы портвейном, Хиггс налил себе воды, набил большую пенковую трубку и передал нам сосуд с табаком, некогда служивший урной, в которой хранилось забальзамированное сердце древнего египтянина.

– Ну, мистер Адамс, – произнес Хиггс, когда мы тоже набили свои трубки, – поведайте нам, как вам удалось вернуться из страны теней. Давай выкладывай свою историю, дружище, мы сгораем от любопытства.

Я снял с пальца кольцо, на которое Птолеми уже обратил внимание, – золотой перстень такого диаметра, что взрослая женщина могла бы носить его на большом или указательном пальце; перстень был украшен чудесным сапфиром с вырезанными на нем архаическими письменами. Я указал на надпись и спросил Хиггса, сможет ли он прочесть ее.

– Прочесть? Разумеется, – ответил он, доставая специальную лупу. – А ты сам, старина, разве не можешь? Ах да, я помню: ты никогда не умел прочесть ни одной надписи старше шестидесяти лет. Ого! Это древнееврейские письмена. Ага! Есть! – И он прочел вслух: – «Дар Соломона, великого царя Израиля, любимца Яхве, прекрасной Македе Савской, премудрой правительнице Сабы, дочери царей». Вот что написано на кольце, Адамс, – чудесное кольцо. Царица Савская, Бат-Мелохим, дочь царей, и добрый старый Соломон. Превосходно! Превосходно! – Хиггс попробовал золото на язык и подержал кольцо в зубах. – Гм! Где вы раздобыли эту штуку, мистер Адамс?

– О, – ответил я со смехом, – разумеется, там же, где всегда, то есть в Каире. Я купил кольцо у погонщика ослов за тридцать шиллингов.

– Ну да? – недоверчиво спросил Хиггс. – Я думаю, что камень в кольце стоит дороже, хотя, вероятно, он поддельный и надпись тоже… Адамс, – добавил он сурово, – вы решили подшутить над нами, но еще никому на свете не удалось провести Птолеми Хиггса. Кольцо – бессовестная подделка, но кто нанес надпись? Этот человек отлично знает древнееврейский язык.

– Я вовсе не собирался над вами подшучивать, – признался я, – никто, кроме вас, мистер Хиггс, не говорил мне, что надпись древнееврейская. Сказать по правде, я полагал, что она древнеегипетская. Я ручаюсь только за то, что кольцо дала мне или, вернее, одолжила женщина, носящая титул Вальда Нагаста. Считается, что она прямой потомок царя Соломона и царицы Савской.