Вадбольский 3 - Юрий Никитин (2025)

— Прощаю, — ответил я, — пока бить не буду.

Он поклонился чуть, но смотрит выжидательно.

— Барон Юрий Вадбольский, — назвался я, — вот дарственная грамота графа Басманова на владение этим домом.

Он взял дрожащими руками, на лице потрясение, очень внимательно прочел, поднял на меня взгляд встревоженных глаз.

— Слушаю вас, ваша светлость…

Я сказал легко:

— Всего лишь «ваше благородие». Тем не менее, это теперь моё, и я изволю осмотреть, что здесь и как. Вас как зовут?

— Егор, — ответил он.

— Отчество?

— Егор Константинович, — ответил он, — но на службе я просто Егор.

— Показуй, — сказал я бодро. — Сейчас осмотрюсь бегло, а заселяться буду… потом, когда время выберу. Хотя и скоро.

Он ещё ещё с несчастным и встревоженным видом пошёл было впереди, но спохватился, так же нельзя, дождался, когда выдвинусь и двинулся чуточку сбоку и сзади, шаги сделал из почтительности короче, а голос подобострастнее.

Это же дворец, а не гостевой домик. В широком коридоре, по которому мы пошли, потолки как в соборе Парижской Богоматери, стены отделаны редкими породами дерева, свисающие люстры через каждые десять шагов, по обе стороны встречаются уютные диванчики с узорно расшитыми подушечками.

Я смотрел по сторонам и запоминал, где что. Комнат и помещений много, но память у меня хорошая. А ещё хорошо, что это не имение, где обязательная куча пристроек с псарнями, конюшнями, кузницей и прочими жизненно необходимыми строениями. Дом и ещё. Что и правильно, гости приезжают погулять, а не собак кормить.

— А вон там личные помещения графа, — сказал он и указал на массивную дверь, дубовую с красивыми фигурками на античную тему, вырезанными филигранно искусно.

— Помещения?

— Да, ваше… благородие. Кабинет и прочее для бытовых нужд.

Я уставился на запертую дверь.

— Ключ у тебя?

Он в испуге отшатнулся.

— Что вы, ваше благородие? Ключ граф даже гостям не даёт. Говорит, потеряют! В Петербург гулять и веселиться едут!

Я вздохнул.

— Ладно, иди проверь, чтобы мой автомобиль не спёрли. Он раритетный, понял? А я тут ещё погуляю.

Он послушно ушел, я вздохнул, мысленно спросил:

— Справишься?

Мата Хари ответила моментально:

— Лехко!

Замок едва слышно щелкнул, мне оставалось только потянуть за ручку. Дверь подалась неохотно, тяжёлая и массивная, нехотя уступая барону, привыкла, как и дворецкий, к господам более высокого ранга.

Изнутри пахну́ло затхлым воздухом и пылью. Я шагнул через порог, дверь за мной медленно и величаво закрылась.

Большая просторная комната, отделка дорогая, две стены занимают высокие книжные шкафы, корешки книг за толстыми стеклами тускло отсвечивают золотыми буквами, ещё стена с баром, бутылок немного, есть даже графин.

Массивный стол из тёмного дерева расположен ближе к книжным шкафам, а ещё в кабинете диван на троих и два богато украшенных кресла.

На столе, на диване, креслах и вообще везде толстый слой пыли. Похоже, граф и сам сюда давненько не заглядывал.

Я медленно прошёл к столу, при каждом шаге с пола поднимается облачко пыли, она в самом деле покрывает пол, как тонкий ковер.

— Мата, — спросил я, — что с анализом?

Она ответила так же быстро, как всегда:

— В это помещение не заходили примерно лет десять-пятьнадцать.

— Ого, — восхитился я. — Молодец, граф!.. Сколько же лет тому коньяку во втором шкафу? Что ещё интересного?

Она покрутилась на месте, незримая для челяди, но вполне видимая для меня с моим аугментированным зрением. Сканирующие лучи несколько раз, меняя частоту, пробежали по стенам, потолку, полу, замерли, упершись в промежуток между двумя книжными шкафами.

— Что там? — спросил я.

Она ответила бесстрастно.

— Тайник.