Вадбольский 3 - Юрий Никитин (2025)

Подрагивающими руками, ещё недоставало, чтоб затряслись, я как можно бережнее сложил в сумку, до этого момента ещё страшился, что вот-вот облом, ещё рухнет.

В кабинет неслышно вошла его жена, сложила руки на животе, на меня смотрит материнским взглядом.

Бережно застегивая крышку сумки на деревянную пуговицу, я сказал самым почтительным голосом:

— Ваше высокопревосходительство… Я сделал анализ капель… гм…

Он насторожился, приподнялся в кресле.

— Что?.. Что не так?

Я поклонился, позволил себе чуть раздвинуть губы в улыбке.

— Вам не нужно закапывать ежедневно. Теперь можно раз в неделю. А потом и вообще раз в месяц. Больше никакого лечения.

Он с шумом выдохнул, обрушился обратно в кресло.

— Фух!. Как вы меня напугали, барон!.. Однако новость в самом деле прекрасная. Могу для вас что-нибудь ещё?

Я учтиво поклонился.

— Ваше сиятельство, вы и так сделали для меня очень много. Это я у вас в долгу и буду оставаться им.

Он улыбнулся, зачем-то переглянулся с женой, она чуть опустила голову, явно с чем-то соглашаясь, он произнес благодушно:

— Ещё передаю права на один тут домишко. В конце Большой Невской першпективы, что в народе зовут просто Большой дорогой… Нет-нет, перестань благодарить! У меня в столице их полдюжины, держу на всякий случай, вдруг слишком много гостей нагрянет… Тебе не помешает, ты в арендуемой хибарке, знаю. И, не тяни, заселяйся сразу. Вот дарственная на этот дом. Да, кстати… Первый год содержание слуг в имении и доме на Невском на мне! Так что не отвлекайся на эти мелочи.

Я выдохнул с жаром:

— Ваше сиятельство!.. Всегда и во всем можете рассчитывать на меня!.. Только, ваше сиятельство…

Он насторожился.

— Что-то не так?

Я сказал просительно:

— Ваше сиятельство, мне очень не хочется, чтобы меня считали каким-то лекарем, тьфу. Я из древнего рода воителей! Будущий боевой офицер, мечтающий о суровой мужской службе на благо Отечества! Это же так прекрасно, погибнуть во славу Империи и умереть со словами благодарности нашему Императору!

Он понимающе улыбнулся.

— Обещаю, никому ни слова. А ваша карьера, как догадываюсь, сейчас только начинается! Весь Петербург судачит о подвиге суфражисток, но мы, мужчины, понимаем вашу роль, ха-ха!

Назад автомобиль мчался, словно на крыльях. Людей у меня мало, потому, хоть и люблю, но частенько сажусь за руль сам. Я очень быстро разобрался с управлением, и хотя сам по себе я осторожный, но когда ещё так просто, выжимал из двигателя все его электро-лошажьи силы.

Наш домик на улице князя Бетховена показался не скоро, я снимаю на самом отшибе, там подешевле, автомобиль остановил на улице, чуть сдвинув на пешеходную часть.

Навстречу выскочил Тадэуш, прямой как тополь, величавый, бывалый, сильный, ловкий, бравый, такой, как был Нечеса князь.

— Ваше благородие?

— Помогай Ивану, — велел я, — они с Василием зашиваются с этим зельеварством. Нужно ещё людей…. Мне не в Щель Дьявола, я по городу.

Он вздохнул.

— Совсем в Щель перестали?

— Скоро суфражистки позовут, — ответил я. — С девками веселее. А ты пока с Джамалом.

Он посмотрел с укором, но и восторгом тоже. Мои «девки» — это княжна, принцесса и две графини. Скажи кому, не поверят. У ихнего барона такие девки! Если, конечно, не добавлять, что все четверо — суфражистки.

Автомобиль довольно резко взял с места, я уже подумал, что можно купить новый, но такая трата резко подрежет мне крылья. На продаже зелья существовать можно, но сейчас, когда Басманов передал мне такие агромадные земли, моих денег в банке точно не хватит, а источников дохода у меня ещё ещё нет.

Автомобиль потряхивает, скрипит и стонет, но умельцы хорошо приладили части трёх или четырех автомобилей, получилась рабочая лошадка, неказистая, да что там неказистая, уродливая, если честно, но другой пока нет и не предвидится.