За решеткой - Никки Джеймс

Я пошел к следующей камере, затем к следующей, повторяя процесс раз за разом, собирая бумажки и карточки. Десмонд, маниакально улыбающийся парень, соответствовал прозвищу, под которым я его запомнил. Он улыбался через толстое окно, весь дерганый и нервный, пока ждал, когда я открою его люк. Его глаза налились кровью, и я заметил, что его руки дрожали, заставляя трястись бумажку, которую он крепко сжимал. Все это поведение спровоцировало мой радар проблем. Вместо того чтобы задавать вопросы, я подметил все индикаторы наркотического кайфа и вздохнул, понимая, что мой отчет позднее придет к обыску в этом ряду.

— Ну ты мужик, Миллер. Я тебя прям очень уважаю, — сказал Джефф, когда я подошел к его камере.

— Ну, хоть в этот раз ты не перепутал мое имя.

— Они разберутся с этим засранцем?

— Не от меня зависит, но я упомяну это в отчете.

Я забрал листок Джеффа через слот, сложил вокруг его карточки и прицепил к двери. Как только люк был крепко заперт, я дважды стукнул по нему.

— Доброй ночи, Джеффи.

Он проворчал что-то про то, чтобы его не называли Джеффи, и я с улыбкой пошел дальше.

Армандо уже стоял наготове со списком и казался чуточку меньше взбешенным, чем раньше, когда я спрашивал об отсутствии бланков. Разобравшись с его камерой, я перешел в конец ряда, к камере Б21. Бишоп ждал со списком в руке. Он не заговорил и молча ждал, пока я отпирал люк. Его глаза неизменно наблюдали. Его огромная рука показалась в люк, как всегда испачканная черным углем, и от этого остались следы на бумаге, где он написал список покупок. Я провел пальцем по черному пятну, оставленному его отпечатком, и переключил внимание на окно.

Наши взгляды встретились и задержались. Его глаза были темными и внимательными. Когда он находился так близко, и нас разделял лишь метр с небольшим и окно, я мог рассмотреть его черты как никогда ясно. Резко очерченный подбородок, бархатная темная кожа, выделяющиеся губы и широкий нос. Но именно свирепое внимание каждый раз захватывало меня. Я не мог отвернуться. Застряв в колючей проволоке его взгляда, я искал того мужчину, про которого читал в интернете. Я изо всех сил рыл и рыл, пытаясь выкопать убийцу, прятавшегося за мягким великаном. Пытался найти того, кто зарезал беспомощную женщину и ребенка.

Но я не видел этого мужчину. Нигде за этими любопытными интенсивными глазами я не мог найти того, кто ответственен за такое преступление.

Я помедлил, держа бумажку и его карточку, и люк оставался открытым, пока мы стояли и смотрели друг на друга. Он словно приклеился ко мне так же, как я к нему, и я гадал, что он видел, когда смотрел на меня.

Сбросив невидимую нить, связывавшую нас воедино, я нарушил зрительный контакт и сделал шаг назад. Я запер люк и прицепил его бумаги к двери. Я неохотно снова заглянул в окошко, ожидая, что он ушел. Но Бишоп не сдвинулся с места.

Я мог бы уйти. Я мог бы продолжить выполнять свои обязанности и проигнорировать нашу странную связь, но по какой-то причине я открыл рот и заговорил достаточно тихо, чтобы другие мужчины меня не услышали.

— Она твоя бабушка?

Бишоп вздрогнул. Это было почти неуловимым, но я заметил. Его губы чуточку поджались, затем он один раз кивнул.

— Да. А еще она та, кто воспитала меня и моего брата, так что тебе бы лучше не говорить о ней ничего плохого, босс.

Я покачал головой, и мое сердце забилось чуть быстрее от его обороняющегося тона.

— Я бы никогда так не поступил.

— Она — самый лучший человек из всех, что я знаю.

— Похоже, вы близки.

Ничего. Никакого ответа.

— Она часто тебя навещает?

Бишоп казался колеблющимся, будто он не был уверен, что хотел отвечать или говорить со мной о таких личных вещах. Поколебавшись еще немного, он сказал:

— Каждую неделю со дня, когда меня посадили.