За решеткой - Никки Джеймс

Молчание затянулось, но Хавьер слишком хорошо меня знал.

— Что еще мне ему передать?

— Эм... — я не мог излить душу через третье лицо. Это несправедливо. — Скажи ему, что он не один. Скажи ему... верить в надежду, потому что только это и есть сейчас у всех нас.

— Ты сопливый тюфяк.

— Иди нафиг. Передай ему сообщение.

— Передам. Почему бы тебе не приехать на завтрак? Похоже, тебе не помешает компания.

— Ага. Ладно. Спасибо. Во сколько?

— В десять. Ты меня не вытащишь из постели прямо сейчас.

Я улыбнулся, но получилось натужно.

— Ладно. В десять так в десять.

***

Я выблевал завтрак, а следом стакан воды, который выпил после первой рвоты, чтобы смыть неприятный привкус во рту. Моя утренняя пробежка продлилась два часа, потому что остановка означала мысли, а мысли означали парализующую тревогу, а тревога отправляла меня в туалет блевать.

Прошло три дня, и об апелляции Бишопа ничего не было слышно.

Ничего.

Лишь насилующее уши молчание.

Синтия сообщила, что ничего не может сделать со своей стороны, и надоедание на данном этапе будет бестактностью. Они знали о нашем дедлайне. Мы получим ответы тогда, когда они будут готовы их дать.

Сегодня было семнадцатое. Завтра Бишопа перевезут в Хантсвилль. Я молил и упрашивал Хавьера вызваться добровольцем на сопровождение, но он отказался.

— Это слишком. Я один раз делал это в прошлом и больше не могу, приятель. Особенно зная, что этот парень близок к одному из моих лучших друзей.

Я цеплялся за раковину в ванной и смотрел на темные круги под своими глазами. Прополоскав рот ополаскивателем для полости рта, я включил душ. Я поставил максимальную громкость вызовов на телефоне, решительно настроившись не пропустить звонок, затем встал под холодные струи.

Я дрожал и мылся, мечтая, чтобы это выгнало токсичный суп, струившийся по моим венам и делавший меня как будто больным. Этого не случилось.

Закончив, я натянул спортивные штаны и толстовку, потом забрался в кровать с телефоном. Я мог лишь смотреть на экран и ждать. Сон сморил меня. Я не удивился. Я неделями дерьмово спал. Кошмары преследовали меня всякий раз, когда я закрывал глаза, и просыпался я еще более уставшим, чем до сна.

Телефон разбудил меня вечером. Я резко подскочил, спеша ответить как можно быстрее. Мое нутро сжималось, сердце екало от того, что мог означать этот звонок. Я ответил, даже не посмотрев, кто звонит.

— Новости есть?

Хавьер.

Я бухнулся на подушку.

— Нет. Ничего.

— Мне жаль.

— Который час?

— Шесть. Ты спал? На слух звучишь дерьмово.

— Видимо, заснул. Прилег после обеда. Ты работаешь?

— Да, но я на перерыве. Подумал, что надо проведать тебя.

— Сегодня уже слишком поздно для новостей, да? Они не позвонят.

— Да. Я тоже так думаю.

— Черт. Завтра его перевезут.

Тишина.

— Я не знаю, что сказать, дружище. Это может случиться. Ты еще можешь получить новости. Я никогда не видел...

Мой телефон пиликнул, и я поперхнулся воздухом, выпалив:

— Черт, мне придется тебя сбросить. Параллельный вызов.

— Иди, иди. Может, это оно.

— Бл*дь.

— Дыши, и перезвони мне потом.

Я завершил вызов Хавьера и ткнул по экрану, принимая входящий вызов.

— Алло? — мой голос срывался.

— Энсон?

— Синтия? — мое сердце застряло в горле. — Вы получили новости? Они рассмотрят его апелляцию?

У нее имелись ответы, я это чувствовал.

— Уже рассмотрели, — она была слишком спокойной, слишком непроницаемой.

— Иисусе, скажите уже! — я не хотел орать, но мои нервы были ни к черту.

— Сегодня утром меня вызвали в суд. Заседание было долгим, и, как я и подозревала, обвинение разыграло против нас каждую карту, имевшуюся в их распоряжении. Они очень старались пресечь нас. Я зачитаю вам финальное решение Апелляционного Суда.