Запретная любовь - Карен Робардс

— Ты понимаешь ли, несносная девчонка, что значит — явиться в спальню джентльмена?! — сурово вопросил он.

Склонив, как птичка, головку набок, девушка задумалась. Он был разъярен и опасен, и Меган, так ему казалось, должна трястись от страха. Но ведь он, в конце концов, заменил ей отца, и ему должно подчиняться. Только вот… страха не было.

— Разумеется, нет, милорд. Я ведь хорошо воспитанная молодая леди, поэтому, конечно, даже в толк не возьму, что это такое, — смиренно ответила Меган. На щеках ее заиграли ямочки.

Она заметила, что ее ответ удивил графа, потому что в его глазах через мгновение заиграли искорки смеха. Но потом его губы угрожающе сжались: он явно собирался напомнить Меган, что она его воспитанница, а не просто озорная девчонка.

— Будь я на вашем месте, мисс, я бы немедленно убрался из комнаты, — ледяным тоном заявил граф. — Обещаю, что ты сильно пожалеешь, если не сделаешь этого тотчас же.

В его голосе прозвучала явная угроза, и Меган вызывающе вздернула подбородок.

— То есть я должна почувствовать раскаяние, не так ли? — осведомилась она. — Но я еще не сказала того, ради чего пришла сюда.

— Так говори, черт побери! — взревел Джастин. Его терпение было на исходе.

Граф кипел от ярости, его взгляд метал молнии. Колени графа торчали из воды, и Меган мысленно отметила, что они крупные, мускулистые, да к тому же покрыты густой черной порослью. Его грудь тоже курчавилась волосами, но темные волосы на груди явно были гораздо мягче, чем на ногах. Густая черная шевелюра — чуть-чуть светлее ее собственных волос — украшала его голову. Но жесткие волосы опекуна были скорее волнистыми, чем кудрявыми. В это мгновение капли воды сверкали на них, как бриллианты.

— Ну-у?! — рявкнул он.

Меган едва не подпрыгнула на месте от неожиданности: она поняла, что граф ждет, когда она наконец объяснит, что же привело ее к нему в спальню.

— Я не хочу, чтобы ты ругал Донована и миссис Донован да и вообще всех слуг за то, что случилось. Это моя вина. — Вспомнив о цели своего прихода, девушка опять заговорила смело, даже задиристо.

— Ага, ты не желаешь, чтобы я ругал собственных слуг? — сардонически ухмыльнулся граф. — Уверен, что ты даже простишь меня, если я чего не понял. А ты не считаешь, что я должен тут же отреагировать на твои слова?

Меган сердито посмотрела на опекуна, но, вспомнив испуганные лица слуг, которых она оставила на кухне, решила сделать еще одну попытку. Не могла же она допустить, чтобы они потеряли работу лишь потому, что были так добры к ней! Куда им деваться?

— Я сказала Доновану, что у меня день рождения, — призналась девушка. — И спросила его, нельзя ли отпраздновать его здесь… Мне ведь никогда… никогда не отмечали день рождения…

Девушка не заметила, что в ее голосе зазвучала печаль, и это тронуло Джастина. Он даже почувствовал укор совести, вспомнив свой официальный подарок на день рождения Меган: пару жемчужных серег, выбранных Стэнтоном и отправленных им же девушке в пансион. Все честь по чести, но ведь действительно совершенно бездушно.

Не слыша ответа хмурого графа, девушка с трудом сглотнула комок в горле. Ну не может же он учинить разгон слугам, многие из которых исправно служили ему долгие годы?

— Ты не должен обвинять в этом их! — в отчаянии воскликнула она.

Глаза их встретились, губы Джастина сжались.

— Я хочу, чтобы ты кое-что запомнила навсегда, — заявил Джастин. — Тебе не следует говорить мне, что я что-то должен или не должен делать. Я буду поступать так, как считаю нужным, а ты будешь мне подчиняться. Это ты должна знать!

Глаза девушки загорелись.

— А остальное, — продолжал Джастин, — я скажу тебе в более приемлемой обстановке. А теперь немедленно убирайся отсюда!