Запретная любовь - Карен Робардс

В ответ на ласку Меган обвила его шею руками и крепко прижалась к нему. Она продолжала всхлипывать, и ее горячие влажные губы то и дело касались кожи на его груди. Джастину стало немного не по себе, ведь не ребенка же, в конце концов, он держит на коленях, но тут же подума\, что воспитанница относится к нему как к отцу, поэтому и считает, что он должен утешать и гладить ее, когда ей плохо. Поэтому граф продолжал успокаивать Меган, нашептывал ей на ушко слова утешения, пока она не отпустила его шею и не замерла у него на коленях.

— Прости, пожалуйста, — наконец проговорила она, выпрямляясь и задумчиво глядя на Джастина.

А он вдруг почувствовал, что улыбается ей. К собственному удивлению, он вдруг понял, что девушка очень приятна ему; у него возникло к ней какое-то новое чувство, словно он дядюшка, а она — его родная любимая племянница.

— Я правда никогда не плачу, — продолжала Меган, опуская глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Джастин заметил, что на ее щеках появился стыдливый румянец. А потом, грустно улыбнувшись, девушка добавила: — Обычно не плачу. — Она опять заглянула ему в глаза, взмахнув неправдоподобно длинными ресницами.

Джастин улыбнулся еще шире.

— Да ты не смущайся, ничего страшного, — вымолвил он, — я и так был весь мокрый.

Он был вознагражден еще одной улыбкой, правда, уже не такой печальной, как прежняя.

— Ты правду говоришь? — спросила она. — Прости за то, что помешала тебе мыться.

— Я прощаю тебя на этот раз, — проговорил Джастин. — Только чтобы больше такое не повторялось. — Он говорил очень серьезным тоном, но на губах его играла улыбка.

Меган доверчиво улыбнулась ему в ответ:

— Не будет, обещаю. По правде говоря, у меня нет привычки входить в комнату джентльменов, когда они принимают ванну, только уж очень я была огорчена.

— Буду надеяться, что ты не слишком часто будешь огорчаться. — Это было сказано таким тоном, что Меган рассмеялась.

— А ты мне нравишься, — заявила девушка так, словно только что сделала интересное открытие. — Ты совсем не такой, каким я тебя помнила. Знаешь, ты всегда казался мне каким-то… далеким. Словно тебе до меня нет совсем никакого дела.

Джастин почувствовал еще один укол в сердце.

— Прости, если я вел себя таким образом, что у тебя могло сложиться подобное мнение обо мне. — Граф смотрел воспитаннице прямо в глаза. — Надеюсь, меня хотя бы немного оправдывает отсутствие опыта общения с детьми.

— Но я уже не ребенок, — заметила Меган.

Оглядев ее хрупкое тело с манящими выпуклостями, Джастин вынужден был согласиться.

— Да, — пробормотал он. — Но еще совсем недавно ты была ребенком.

— Что ж, раз уж все так переменилось, может, нам стоит забыть о недавней размолвке и начать все сначала? — предложила девушка. — Я изо всех сил постараюсь вести себя, как подобает молодой леди. Мисс Чевингтон всегда говорила, что у меня это получится, стоит только постараться. Я бы так и вела себя, если бы ты не был так далеко. Хотя мы и не родственники, но ты — моя семья, ведь больше у меня никого нет.

Последние слова Меган произнесла с такой искренностью, что Джастин почувствовал себя сущим негодяем. Но эти слова помогли ему справиться с растущим возбуждением — его мужское естество не могло не реагировать на близость хорошенькой девушки. Ее глаза припухли от слез, на ресницах все еще сверкали слезинки, кончик носа слегка покраснел, а розовые капризные губки, казалось, так и манили к себе. Черные как вороново крыло локоны рассыпались по ее хрупким плечам. Строгое, с высоким целомудренным воротником, голубое платье намокло с той стороны, которой она прижималась к нему. Оно соблазнительно облегало ее грудь — слишком высокую для юной девушки, как показалось Джастину. Зато талия под налитой грудью казалась на удивление тонкой.