Запретная любовь - Карен Робардс

Джастин заметил, что Меган улыбается ему. У него перехватило дыхание, а руки инстинктивно сжали подлокотники кресла, потому что в безотчетном порыве он едва не обнял ее. Ясно, что девушка не понимает, какой опасности подвергается. Можно не сомневаться, что Меган воспринимает его как древнего, но оказавшегося на удивление добреньким защитника. Что ж, по сути, так оно и есть. Впрочем, Джастин тут же вспомнил о множестве других женщин, которые иначе относились к нему, и кривая усмешка тронула его губы.

— Ну так что? — нетерпеливо спросила девушка, и граф понял: она ждет ответа на свое предложение.

— Во-первых, чтобы не было больше никаких диких танцев, — вымолвил он. — Уверен, тебе известно, что молодая леди не должна показывать свои ноги.

— И не ноги, а только лодыжки, — поправила его воспитанница, озорно улыбаясь.

Джастин улыбнулся ей в ответ, но продолжал с видом зануды читать ей нравоучение:

— И не смей больше убегать с цыганами и покидать пансион — словом, не делай ничего такого, чего леди должна стыдиться. Может, я не припомню сейчас чего-то важного, но ты сама все поймешь. Согласна?

Меган улыбнулась еще шире, и на щеках ее вновь появились милые ямочки.

— Согласна, — кивнула она, усмехнувшись. — Знаешь, я все это делала лишь для того, чтобы ты… заметил меня. Не так уж это и радует — все время иметь дело с чьим-то секретарем. Хотя, должна признаться, Чарльз всегда был добр ко мне.

— Мне кажется, ты ему нравишься, — заметил граф.

— Да.

Откинувшись на спинку кресла, Джастин с невозмутимым видом смотрел на нее. Мало того что его воспитанница очень красива, она еще и хитра! Почему же он раньше ничего этого не замечал? И тут ему пришло в голову, что прежде он вообще толком и не смотрел на нее. Их предыдущие встречи проходили в гостиной очередного пансиона, в котором она училась, и обязательно в присутствии Стэнтона или наставницы Как правило, он спрашивал ее об успехах и интересовался, не нужно ли чего-нибудь. Девушка так же равнодушно отвечала опекуну — обычно она говорила, что ей ничего не нужно, потому что все необходимое у нее есть. Пару раз, правда, Джастину показалось, что ее глаза молят его о чем-то, но он всегда был слишком занят своими мыслями, чтобы обращать внимание на такую ерунду.

— Прости меня, пожалуйста, дорогая, — вдруг попросил граф.

Меган вытаращила глаза.

— За что же? — недоуменно спросила она.

— Не очень-то хорошим опекуном тебе я был, не так ли? — Джастин невесело усмехнулся. — Но я постараюсь исправиться. Обещаю. Когда тебе исполнится восемнадцать, я привезу тебя в Аондон и устрою тебе такую жизнь, о которой только может мечтать девушка. Ты выучишься танцевать и флиртовать, будешь ходить на все балы и непременно разобьешь сердца дюжине кавалеров.

Меган недоверчиво покачала головой.

— Ты правда так считаешь? Что-то мне кажется, что я не очень-то смогу. Разбивать сердца, — пояснила она.

Глаза Джастина блеснули.

— В этом можешь не сомневаться, — пробормотал он, крепче сжимая колени под ее хрупким телом. — И раз уж мы с тобой заговорили о том, чего молодая леди делать не должна, то я вынужден сказать, что ей не следует сидеть на коленях у мужчины.

Личико девушки залилось румянцем — кажется, она лишь сейчас обратила внимание на то, что по-прежнему сидит у опекуна на коленях. Соскользнув на пол, она как-то неуклюже встала перед креслом, опустив голову и глядя на свои сцепленные впереди руки. Теперь она стала похожа на невинную ученицу, какой и была на самом деле. Джастин почувствовал, что сам себя раздражает. Торопясь убрать девушку с колен, он и не подумал, что обидит ее.

— Прости, пожалуйста… — пролепетала она. — Я не думала…