Данте - Сэди Кинкейд

Руки и ноги Кэтрин скрещены, она сжимается своим телом и пытается стать как можно меньше, прижавшись к углу машины, чтобы быть как можно дальше от меня, насколько это возможно физически. Мне пришлось сопровождать ее сзади на случай, если она попытается выкинуть что — нибудь дерьмовое, чтобы сбежать. Она бросила бейсбольную биту и пистолет в голову Максимо, пыталась застрелить его, а затем ударила меня кулаком в грудь, и все это в течение пятнадцати минут, так что я почти уверен, что мы оказались под напряжением.

Каждые несколько минут я чувствую, как Максимо смотрит на меня в зеркало заднего вида, вероятно, удивляясь, какого черта я вообще думаю приводить ее в свой дом, вместо того чтобы сделать из нее пример.

Хотя у меня нет ответа на этот вопрос. Нет разумного объяснения, почему я беру ее в качестве оплаты долга ее брата вместо того, чтобы сделать все необходимое, чтобы убедиться, что у нее нет никакой информации, которая могла бы привести меня к маленькому скользкому трахальщику. В ней есть что — то, что меня интригует. Я присмотрелся к ней, когда мы пытались найти Лео, она выучилась на медсестру и три года проработала медсестрой в Северо — Западном мемориале. Она тоже была хороша в этом, я прочитал все отзывы о ее работе. Невероятна с пациентами и пользовалась уважением коллег.

Затем, два года назад, она уволилась, и больше никто из больницы о ней ничего не слышал. Она покинула свой милый многоквартирный дом и переехала в один из беднейших районов города, она работала в ночную смену, убирая пустые офисные помещения. Кроме того, она редко выходит из дома.

Она — загадка. Головоломка, которую я хочу разгадать. Я всегда хорошо разбирался в людях. Обычно в течение нескольких минут я могу разгадать их историю, но не ее. Вот что меня интригует, это не имеет ничего общего с ее ярко — голубыми глазами и огнем в них, когда она противостояла Максимо и мне. Ничего общего с ее задорными сиськами, натягивающимися под униформой уборщицы, которую она носит под пальто, или с ее полными розовыми губами и тем, как хорошо они смотрелись бы, если бы я трахал ее шикарный ротик. И абсолютно ничего общего с тем, как ее вопиющее неповиновение и пренебрежение к тому, кто я есть, сделали меня тверже, чем я когда — либо был в своей жизни.

Нет. Совсем не то.

Когда мы останавливаемся у моего дома, Кэт вытягивает шею, чтобы лучше рассмотреть это место. Он огромный, с двумя крыльями, одно для меня, другое для моего брата и его жены, но сейчас он здесь не живет. Без сомнения, она ищет способы сбежать, она ничего не найдет.

Как только Максимо останавливает машину, я выхожу и обхожу ее стороной. Когда я открываю дверцу, она хмуро смотрит на меня.

— Ты можешь войти в дом, или я внесу тебя внутрь. И ты можешь брыкаться и звать на помощь, и ни один человек здесь не остановит меня и не придет тебе на помощь.

Она пристально смотрит на меня, взвешивая свои варианты, и несколько секунд спустя выходит из машины, вызывающе сжав челюсти, даже когда следует за мной несколько шагов до дома, в то время как Максимо хватает маленький чемодан с личными вещами, которые она забрала у себя. Она взяла с собой немного, всего несколько вещей, туалетные принадлежности и фотоальбом.

Максимо позвонил заранее, как только мы узнали, что у нас будет новый гость. Моя экономка София открывает дверь.

— Мистер Моретти, — говорит она с вежливым кивком.

— София, это Катерина. Ты можешь показать ей ее комнату?

— Конечно, сэр, — отвечает она, открывая дверь и пропуская Катерину внутрь.

Девушка поворачивается ко мне, ее глаза широко раскрыты и полны тревоги. Мне нравится, как она смотрит на меня. Я мужчина, у которого есть ответы на все вопросы, и это делает ее зависимой от меня. И мне это определенно нравится.

— Я принесу твою сумку через минуту, — говорю я ей, и она кивает, хотя ее лицо все еще омрачено замешательством и неуверенностью, что, я думаю, понятно.