Если только ты - Хлоя Лиезе

Схватив полотенце и тканевую салфетку, спортивные штаны и футболку, я возвращаюсь в ванную и замираю, когда Зигги снимает толстовку и бросает её в сторону. Её футболка спала с плеча, обнажив россыпь веснушек на коже. Она поднимает руки к волосам и принимается дёргать свой хвостик.

— Вот, — я кладу всё возле раковины, затем начинаю закрывать за собой дверь.

Когда я слышу вскрик, за которым следует приглушённая череда шведских ругательств, я замираю. Похоже, Зигги переходит на шведский только тогда, когда по-настоящему расстроена.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Резинка очень… перекрутилась и дёргает волосы. Всё нормально. Я её выпутаю.

— Тебе… — я чуть шире открываю дверь, посмотрев на неё. — Тебе нужна моя помощь?

Она прикусывает губу.

— Да. Может быть. Только не дёргай, пожалуйста. Я… очень чувствительная.

Я встаю позади неё и мягко забираю контроль над резинкой, запутавшейся в её волосах.

— Я буду осторожен.

Мы оба стоим тихо, пока я работаю над своей задачей. Зигги отряхивается над раковиной, смахивая муку с лица и с тех прядей, которые уже освободились от резинки. Я сосредотачиваюсь на том, чтобы нежно освободить все её волосы, не спеша, чтобы не дёргать пряди.

Наконец, резинка освобождена, и я кладу её на столешницу рядом с раковиной.

— Готово.

Её ладонь тянется и находит мою, затем сжимает. Она награждает меня одним из крепких пожатий в стиле Зигги. Затем медленно поворачивается ко мне лицом.

Теперь она выглядит почти нормально, большая часть муки ушла с её волос, бровей и ресниц.

— Спасибо, — её ладони поднимаются к моему лицу, смахивают муку с моих щёк и щетины.

Стоять тут очень сложно, пока наши тела почти соприкасаются, а её ладони обхватывают моё лицо.

— Не благодари меня, — тихо отвечаю я..

— Облом. Уже поблагодарила, — Зигги тянется к моим волосам и смахивает муку из них.

Я хрипло откашливаюсь, подавляя желание прильнуть к ней, прижать к раковине и вновь ощутить её вкус. Я целую неделю не целовал её, и я почти обезумел от желания сделать это снова.

Я больше не буду её целовать. Не буду.

Я пытаюсь заставить себя отстраниться, но я слабый и отчаявшийся, так что вместо этого поворачиваю лицо к её ладони, как делал это ранее этим вечером. Господи, да я практически тычусь в неё носом.

— В волосы ты мне тоже муки насыпала?

Её прикосновение на мгновение замирает в моих волнах, после чего она опускает руку.

— Немного. Но по большей части они растрепались из-за потасовки со щекоткой. Я просто поправляла их обратно, как тебе нравится.

Внезапно в ванной воцаряется тишина, если не считать тихого, размеренного капания воды из крана. Я смотрю на Зигги, чувствуя тягу между рёбрами, которая влечёт меня. Я хочу привлечь её поближе. Я хочу прикоснуться к ней, ощутить её вкус, узнать её и заслужить её удовлетворённые вздохи. Я хочу чувствовать силу и мягкость её тела, поцеловать каждую веснушку на её коже.

Зигги подаётся ко мне. Я тоже подаюсь ей навстречу.

Её ладони ложатся на мои локти, мои ладони — на её бёдра. Наши головы склоняются, приближаясь друг к другу. Наши носы вскользь соприкасаются. Я стискиваю зубы, борясь с ослепляющим желанием, которое пульсирует во мне.

«Ты можешь это сделать, Себ. Будь сильным. Будь другом, которым ты обещал быть».

Медленно и аккуратно я высвобождаю руки из её хватки, затем обнимаю её, в медвежьем объятии прижимая к своей груди.

— Спасибо, — говорю я ей.

Я чувствую её улыбку плечом.

— За что?

— За то, что разрешила мне ворваться в твой вечер без приглашения. За то, что стащила весьма большой кусок моего шоколадного торта… эй! — я отпихиваю её руку от моего бока, куда она ткнула меня, снова пытаясь провернуть это дерьмо со щекоткой. — За покупку продуктов онлайн. За то, что помогла мне. И, ээ… за объятие ранее. Это было приятно.