Отказ не принимается - Саша Кей

— После завтрака у меня! — повернувшись ко мне и детям тылом, рявкает Воронцов и исчезает за смежной дверью.

Нам точно нужно поговорить. С этим я совершенно согласна.

Мне нужны объяснения.

И гарантии, что это больше не повторится.

Или нам не по пути.

Однако, когда я наконец выпроваживаю детей и привожу себя в порядок, весь мой боевой задор улетучивается. Я уже не такая смелая, он же…

Видел меня голой!

Щупает с самой первой встречи. Безнаказанно! Он неизвестно, что он видел ночью. И это его «зря сдерживался» меня совершенно не успокаивает, потому что со сдержанностью у Воронцова суровый напряг, и что он понимает под этим словом, одному богу известно.

Представив, как Виктор ночью пришел ко мне, я снова краснею. А при воспоминании о его взгляде, когда он стаскивал с меня простынь, приходит совершенно однозначное волнение. В животе холодеет, а потом сжимается. Колени слабеют, и, не доверяя им, я плюхаюсь на кровать, хотя уже собираюсь идти на завтрак.

Все-таки он слишком мужчина.

Это никак не меняет моего решения не сдаваться и после сегодняшнего грядущего разговора поставить вопрос ребром, но внезапно я понимаю, что мне жаль, что Воронцов такой как есть.

И неожиданно на него за это злюсь.

Ну вот только я изменила свое мнение о нем в лучшую сторону, как он опять все испортил. И это только говорит о том, что первое впечатление о нем было верным.

Мне Виктор не подходит ни для чего. Это понимаю я, это понимает он.

И все равно прет напролом.

Удачно накрутив себя, я перестаю смущаться идиотской ситуации, но, увы, ненадолго.

За завтраком Виктор, словно испытывая мое терпение, постоянно провоцирует меня, говоря двусмысленности и странные комплименты. Похоже, он тоже не в духе. Утренний облом доставил ему физический дискомфорт и нанес удар по самолюбию, но это уже слишком. К тому моменту, как завтрак заканчивается, я снова киплю.

— Варвара, у нас с вами остался незавершенный разговор, — напоминает Воронцов, отставляя чашку. — Екатерина, присмотрите за детьми…

— А ты опять с Варей спать будешь? — уточняет Эстель, и я готова провалиться сквозь землю. Екатерина закашливается и прячет лицо за салфеткой.

— Я бы с удовольствием, Тиль, — серьезно отвечает Воронцов.

— Виктор Андреевич! — хватаю я ртом воздух.

— Через десять минут жду тебя в кабинете.

Я смотрю ему вслед, и мне страшно идти. От утреннего Воронцова будто кругами расходится агрессивная энергия… и немного возбуждающая. Может, смыться прямо сейчас?

Нет. Бояться нечего. Мы взрослые люди. Договоримся.

Но, кажется, я ошибаюсь, потому что, выходя, Виктор бросает:

— Я вчера не успел вручить подарок тебе. Надо примерить.

Глава 26

Через десять минут я стою на пороге спальни Воронцова.

Не зная, что от него ожидать, я не тороплюсь закрывать дверь и проходить глубже.

Сердитый Виктор стоит спиной к окну в ореоле падающего света, смотрит прямо на меня и выглядит очень внушительно.

Крупный мальчик.

— Ну что же ты, Варвара, проходи, — рокочет он.

В голосе его усиливается сиплая хрипотца.

— Я бы предпочла поговорить в другом месте. Я знаю, у вас здесь есть кабинет, — намекаю я.

— У меня много чего есть, — ворчит Виктор. — Чем же тебя не устраивает моя спальня?

Я слышу в его словах подтекст. Все утро Воронцов изгаляется в двусмысленностях, с удовольствием наблюдая, как я реагирую. Я пытаюсь заставить себя не обращать внимания, чтобы не развлекать его своим смущением, но у меня ничего не выходит.

— Я считаю это место неподходящим, — упираюсь я.

— Тронь, — произносит Виктор с нажимом, но уголки его губ трогает улыбка, Воронцова все еще веселит моя фамилия. — Поверь мне, любое место кажется мне подходящим для того, что находишь неподходящим ты. И локация значения не имеет. Кровать рядом или письменный стол.