Мой друг - Оливия Лоран

— Сама, — голос свой не узнаю — пугает. Но доносит посыл неоспоримо точно.

Дергаю на себя дверь, откидываюсь на сиденье, опускаю ресницы и утопаю в собственных душевных терзаниях.

— Приехали, — выводит из транса мужской голос водителя.

Спохватившись смотрю в окно, выскакиваю на дорогу и плетусь во двор.

Мама как всегда не спит, дожидаясь меня. Сидит на кухне с кружкой и нервно стучит пальцами по столу.

— Мила! — вспыхивает возмущенно. — Начало первого, на телефон не отвечаешь, почему заставляешь меня… — подходит ближе, прерываясь. — Что случилось, милая? — заглядывает в лицо, обхватывая мягкими ладонями.

— Я к себе, — вырываюсь из хватки.

Иду в душ, привожу себя в более менее стабильное состояние. Путем внутренних переговоров даже удалось добиться правильного решения и не мониторить соцсети. Держусь. Ползу в кровать, как слышу короткий стук в дверь. Ну нееет…

— Доча, чай с мятой, как ты любишь, — плывет ко мне мама, аккуратно приземляя кружку на тумбочку.

Молчит. Садится рядом на кровать и продолжает тихо рассматривать меня тревожным, но ласковым взглядом. Любящим.

Хочу такой взгляд в ЕГО глазах…

— Знаешь, — тихо начинает мама. — Однажды мы с Маришкой так разругались… Мне было шестнадцать, а ей семнадцать на тот момент. Твоей тете нравился парень из параллельного, а я его ненавидела. Ненавидела за то, как он с ней обращался. Он был настоящим засранцем, — смеется тихо. — Они общались, кое-как дружили, вместе проводили время, но когда я слышала, что он ей говорил, так злилась! — задумчиво смотрит в окно. — На двадцать третье она подарила ему книжку, в которой написала чуть ли не любовное послание. Я ее тогда жутко ругала! А он ей, знаешь, что подарил на восьмое марта? — интригует своим вопросом.

— Что?

— Эту же книгу! И приписал к ее посланию свое…

— Какое? — едва дослушав, спрашиваю с интересом.

— Лучше поступай на экономический, в твоем тексте аж две грамматические ошибки! — цитирует важно.

— И что случилось дальше?

— Что-что… Они поженились! — хохочем с мамой, вспоминая о муже тети.

— Дядя ее очень любит… — шепчу, не задумываясь.

— И всегда любил, милая. Мужчина, когда притворяется, что влюблен — внимательный, веселый, старается ухаживать. А когда он по-настоящему любит — превращается в самого настоящего осла.

Тут мы вместе заливаемся смехом. Не замечаю, как допиваю чай, и в груди становится теплее.

— Ты такая красивая, доча. Самая лучшая! — гладит по волосам.

— А как же Линка, — произношу, будто подловила ее.

— И Алинка тоже, — улыбается мама. — Повезло же мне с вами.

— А нам — с тобой.

— Кстати… Вы так быстро убежали на свою тусу, — тянется куда-то под письменный стол. — Я принесла в твою комнату, — достает пакет и показывает содержимое, приоткрывая. — Мне кажется, тут годовой запас! — не переставая улыбаться, заглядывает мне в глаза.

А я обмираю… клубничный гель для душа. Тот самый, мой. Штук десять, наверное.

— Спасибо, мам, — обнимаю ее крепко.

— За что? — искренне удивляется.

— За вкусный чай.

Мама уходит, а я продолжаю лежать и просто смотреть в потолок. Сон никак не идет. Уже знаю, что в конечном итоге залезу в Реалграм, но упорно борюсь с собой.

В какой-то момент не выдерживаю и осознаю, что делаю, когда пальцы ускоренно листают ленту. Пусто. Все веселятся, им не до трансляций.

Натыкаюсь на Мишину страничку и, не задумываясь, перехожу в профиль. Мало, но фотки есть. Но ни на одной нет его…

Глава 4

Спойлер:

— Че делать будем-то? Тебе норм? Не ломает разве?

— Подумаешь… Друзья приходят и уходят…

Милана