Не жалея ни о чем - Ш. Фарнсуорт

После еще двух остановок Оливер опускает руку. Мой живот чувствует себя опустошенным без ее веса и тепла.

— Это наша.

Я выхожу из метро вслед за двумя девочками-подростками. Они хихикают, оглядываясь через плечо каждые несколько шагов. Я понимаю, что они смотрят на Оливера, когда мы подходим к лестнице. Я надеюсь, что в их возрасте я более тонко оценивала парней, но, вероятно, нет.

Я так сосредоточена на старшеклассницах, что снова спотыкаюсь, на этот раз без оправдания, кроме собственной неуклюжести.

И снова Оливер рядом, чтобы поддержать меня.

Не привыкай к этому, — говорю я себе.

Я думала, что слишком сильно жажду независимости. Что моя неспособность поддерживать серьезные отношения была связана со мной, а не с чем-то абстрактным. Но я поняла, чего не доставала — доверия. Не то логичное, количественное, которое можно определить по надежности, складывающейся с течением времени. А сырое, инстинктивное доверие, которое либо есть, либо его нет. Ловля после падения.

— Может быть, тебе стоит пойти босиком, — предлагает Оливер.

Я бросаю взгляд на цементные ступени, испачканные пролитыми напитками, грязью и бог знает чем еще.

— Нет, спасибо.

Он отпускает мою руку. Но его пальцы сплетаются с моими, переплетаясь, пока не становится ясно, что мы держимся за руки.

— Ты упрямая.

— Ты миллиардер без машины.

Оливер издает смешок, слегка удивленный.

— Это то, что ты ищешь в парнях? Шикарная машина, чтобы увести тебя куда-нибудь?

За этим вопросом скрывается многое. Мне достаточно услышать, что он воспринял мои слова как суждение. Как недостаток.

Я просто пыталась отвлечься от того, каково это — чувствовать, как его рука сжимает мою.

Я реагирую на закипающий гнев, что-то темное, уродливое и неожиданное скручивается у меня в животе.

— Я не хожу на свидания. Я замужем, помнишь?

Оливер ничего не говорит, когда мы достигаем верха лестницы, и я жалею, что не держала рот на замке.

В этой части города толпы поредели, больше людей уезжает, чем прибывает.

Мы проходим мимо длинного, похожего на склад здания, под пешеходным мостом и переходим улицу. Впереди простирается темная вода, вдоль которой проходит пешеходная дорожка. А потом Оливер тянет меня влево, и я вижу это.

— Вау. — Я снова спотыкаюсь о трещину в тротуаре, больше сосредоточенная на том, чтобы смотреть вперед, чем на то, что прямо передо мной. В третий раз Оливер успокаивает меня.

Когда я смотрю на него, его улыбка яркая и широкая. Он выглядит взволнованным моей реакцией.

— Круто, правда?

Я киваю, мой взгляд возвращается к строению, к которому мы направляемся. Это не похоже ни на что, что я когда-либо видела. Плавучий остров, построенный из десятков массивных прикрепленных друг к другу воронок, которые прижаты друг к другу, образуя парк, парящий над поверхностью Гудзона. Дощатые тротуары ведут от твердой земли к приподнятым топиариям, заполненным потоком пешеходов.

— Как давно это здесь?

— Около года, — отвечает Оливер. — Здесь было корпоративное мероприятие, сразу после его открытия. Лучшее место, чем большинство наших вечеринок. И я подумал, что тебе это может понравиться с архитектурной точки зрения.

Мое горло сжимается. Никто в моей жизни, те немногие, кто знает, что я проявляю какой-либо интерес к архитектуре, и многие, кто этого не знает, никогда не прилагали усилий, чтобы изучить её вместе со мной. Привести меня куда-нибудь просто для того, чтобы я восхитилась его конструкцией. Из-за моей собственной скрытности и неуверенности в себе, я знаю. Но все же тот факт, что Оливер решил сделать это, означает больше, чем можно выразить словами.

— Ты правильно подумал.