Сестры - Наталья Невская (1999)

Она остановилась и, запрокинув голову, залилась смехом. «Боже, как хороша, как хороша, — думал Кирилл, не сводя с Кати взгляда и заражаясь ее веселостью. — И моя. Моя девочка».

Чувство, что он владеет ею, что может целовать, обнимать, ласкать эту хохочущую красавицу, когда пожелает, пьянило Кирилла. Хотя в мыслях он немного преувеличивал. Они, конечно, упоенно целовались на улицах, в подъездах, дома у Кирилла в те редкие часы, когда никого больше в квартире не было. Но дальше страстных обжигающих поцелуев дело не шло. И не потому, что их сдерживала стыдливость или предрассудки — это было бы смешно, — просто не хотелось наспех, каждую минуту ожидая прихода или родителей, или младшей невыносимой сестренки Кирилла. У себя дома Катя даже представить себе не могла любовную с Кириллом сцену. Она была уверена, что и стены, и мебель, и книжные полки, не говоря уже о предательских простынях, выдадут ее маме с головой, и уж тогда пощады не жди. К тому же и Лиза иногда возвращалась из университета в самые неурочные часы.

Они подошли к кинотеатру, без труда взяли билеты, фильм начинался через пятнадцать минут. Прошли в фойе, купили мороженое и стали угощать друг друга разноцветными шариками — кто сумеет больше слизнуть. Наблюдая за Катей, за ее проворным ярко-розовым язычком, Кирилл почувствовал, что сходит с ума. Перед глазами неотвязно стояла картина: они занимаются любовью прямо здесь, на этом шатком столике, не видя и не слыша ничего вокруг…

— Что с тобой? — невинно спросила Катя, прекрасно понимая, что происходит с Кириллом. Не надо было быть большим психологом, чтобы прочитать в его глазах невыносимое желание.

— Ничего, — ответил он хрипло, даже немного грубо и хоть и с трудом, но оторвал взгляд от ее лица. — Пойдем в зал.

Они сели в центр полупустого зала, уже привычно взялись за руки, свет погас, и Кирилл прикрыл глаза. Он лихорадочно соображал, с кем можно договориться насчет квартиры, — ну хотя бы на один вечер. На ночь, конечно, нереально. Кто ее отпустит? А вот вечер — в самый раз. Мелькнула совсем уж бредовая мысль, не попросить ли Иринку об одолжении, но тут же сам себя одернул — окончательно спятил.

Иринка училась на экономическом факультете и была на четыре года старше Кирилла. И именно ей он был обязан первыми познаниями в любовном искусстве. Познакомились они на вечеринке у Венгра, который спал с ее подругой и решил сделать Кириллу к двадцать третьему февраля такой вот подарок — многообещающее знакомство с прекрасным боевым товарищем. Уже в первую ночь все и произошло. Ребята пошли провожать девушек — те снимали на двоих двухкомнатную квартирку в Беляево — и, естественно, были приглашены на чашечку кофе. В доме как-то сразу разошлись по комнатам, и о кофе больше никто не вспоминал.

Ирина немедленно взяла инициативу в свои руки. Ловко расстегнула Кириллу ремень, «молнию», брюки с него упали сами собой… На секунду ощутив неловкость, Кирилл отшатнулся от Иры и наступил на собственные штаны. Поднял голову и наткнулся на ее спокойный взгляд. Неуверенность исчезла. Незнакомым для самого себя движением Кирилл одновременно справился с брюками, носками и ботинками. Подался к Ирине. Снял с нее кофточку, попытался совладать с застежкой бюстгальтера, не смог и отвел руки, словно почувствовав, что дальше все произойдет и без его участия. И действительно, не произошло даже малейшей задержки: с Ирининого тела соскользнул лифчик, полетели в сторону колготки, за ними последовали и трусы. Она, наверное, получала немалое удовольствие от его неумения и робости. Дальше Кирилл помнил себя уже в постели, но как-то смутно. Даже не смог бы толком восстановить в памяти, как выглядела обнаженная Ирина. Вот пыхтение и стоны из соседней комнаты впечатались в память, наверное, намертво.