Сестры - Наталья Невская (1999)

И бутерброд с джемом. Видимо, мысль опередила действие, и я доставала из холодильника джем, не сварив кофе. Смешно.

Прошел еще час. От Кирилла по-прежнему не было известий. За это время Лиза три раза проверила телефон, два раза сверила часы и сделала десяток кругов по квартире.

В половине четвертого позвонила Катя. Сказала, что сегодня задержится. Ложись спать, не жди и не волнуйся. Я в порядке. Выдала смешок и повесила трубку.

Может, Кирилл звонил как раз в этот момент и не дозвонился? Что же делать? Машинально Лиза начала одеваться. Если в течение получаса не будет известий, еду в суд. Движения стали собранными и решительными. Когда застегивала блузку, зазвонил телефон.

— Привет, Лиза. Устал как собака. Проголодался как волк. Еду к тебе.

— Кирилл, — Лиза села на подлокотник кресла. — Что?

— Шампанское уже купил, — голос чуть дрожит от сдерживаемого торжества. — Это надо было видеть!

— Ну слава Богу! Жду!

У Лизы задерживаться не стали, поехали сразу к нему, устроили царский ужин. Весь вечер Кирилл рассказывал подробности дела, вспоминал особо острые моменты, несколько раз описывал финальную сцену. Завтра появятся статьи, на процессе присутствовали журналисты, — в общем, с «Викторией» покончено. Деятельность издательства будет подвергнута тщательной проверке, и Роберт может собирать вещи…

— И, Боже мой, как я по тебе соскучился! — Он положил голову на колени Лизы, закрыл глаза, словно только теперь из него вытекли вместе со словами остатки энергии, отпущенной ему на сегодняшний день.

Она молча перебирала его волосы и тоже сидела с закрытыми глазами, испытывая почти материнские чувства. Через некоторое время поняла, что Кирилл заснул. Убрала руку с его головы, рука недолго повисела в воздухе, выбирая себе место для приземления, и, описав дугу, улеглась на спинку дивана.

Было тихо. Тихо стрекотали часы на журнальном столике, тихо тренькала вода, капая на грязную посуду в раковине, тихо сам с собою разговаривал старик холодильник на кухне. Из другого мира, начинавшегося за окном, доносились инопланетные далекие крики детей и шуршание машин по дороге (пиано — крещендо — пиано). Более счастливого момента в своей жизни Лиза, пожалуй, не смогла бы припомнить.

Сколько времени она так просидела, трудно сказать. Солнце, блеснув напоследок в окнах огненно-красным, скрылось за соседним домом, воздух заголубел, звуки стали глуше. Затекли ноги, и заныла спина. Пошевелилась, стараясь разогнать застоявшуюся кровь, и Кирилл открыл глаза.

— Лиза, — блаженно протянул он, повернулся на другой бок, обхватил руками ее талию, ткнулся носом в живот. Она снова замерла, боясь спугнуть мгновение. — И долго я дрых?

— Не знаю, — честно ответила Лиза и потрепала его по голове. — Сутки, не больше.

Он испуганно на нее уставился.

— Ты, надеюсь, шутишь? — спросил с абсолютно серьезным ужасом.

Она кивнула, но вопрос прозвучал для нее где-то рядом, не затронув ни слуха, ни сознания. Лиза смотрела на Кирилла: на его чуть покрасневшие глаза, карие, в еле заметную желтую крапинку; на щеки — одна с сонным шрамом от складки на ее юбке, другая наполовину скрыта тенью; на его высокий лоб, с длинной продольной морщинкой. Когда же мы успели вырасти…

За окном завыла машина.

— Моя орет, — безразлично констатировал Кирилл. Он и не думал вставать.

— Может, надо посмотреть? — поинтересовалась Лиза тоже достаточно равнодушно. В данный момент судьба машины их не очень занимала.

— Может, и надо.

Стало тихо, но ненадолго. «Опель» снова завизжал, на этот раз словно взывая о помощи.

— Посмотри все-таки, — немного обеспокоилась Лиза.

Кирилл неохотно поднялся, подошел к окну.

— Какие-то ребята толкутся около машины. Пойду узнаю, в чем дело.