После долго и счастливо - Хлоя Лиезе

— Потому что даже когда мы миновали фазу медового месяца, я всё равно чувствовала себя желанной. И я думала, может, мы будем той парой, которая сохранит искру. Мэй это говорила. Аманда это говорила. Кристина это говорила. Пыл в браке угасает, его приглушают дети, и ещё до того, как мы заговорили о детях, я беспокоилась, что моя новизна выветрилась, и ты ещё похудел, и может, ты хотел, чтобы я выглядела как при нашей первой встрече…

— Эй, — он отстраняется, глядя мне в глаза. Его ладонь накрывает мою щёку, большой палец проходится по моим губам. — Откуда это взялось? Ты знаешь, что я люблю твоё тело. Ты любишь своё тело.

— Не всегда, — признаюсь я. — Я склонна немного преувеличивать любовь к своему телу.

Он озадаченно хмурится.

— Что? Почему?

— Я не знаю, как это объяснить. Просто такое чувство, будто я не могу просто питаться, тренироваться и выглядеть как выгляжу. Я должна любить, что я такая, и непременно сообщать другим людям. Иначе они подумают, что я пытаюсь похудеть, что я недовольна собой.

Его глаза всматриваются в мои

— Фрей. Почему я впервые слышу об этом?

Я пожимаю плечами, стараясь не расплакаться.

— Я стараюсь не слишком много думать об этом. У меня дел полно и без того, чтобы беспокоиться о том, что другие люди думают о женской внешности.

— Фрейя. Прости. Мне стоило… мне стоило уделять больше внимания, — вздохнув, Эйден целует меня в висок. — Я слишком глубоко засунул голову в песок, — бормочет он.

— Я тебе тоже не говорила. А могла бы.

— Мы оба совершили эту ошибку, — он утыкается носом в мои волосы. — И мы оба впредь будем лучше.

Я киваю.

После небольшой паузы он шепчет:

— Я хочу, чтобы ты знала, какая ты красивая.

— Иногда я чувствую себя красиво. Иногда нет. Я всегда благодарна за своё тело. Этого достаточно.

— Я тоже благодарен за твоё тело, — говорит он, крепко обнимая меня и вызывая у меня ленивую улыбку. — Очень благодарен.

Волны ритмичные и нежные, солнце такое горячее и уже высушивает солёную воду на коже Эйдена. И неожиданная близость этого тихого и спокойного момента смягчает что-то во мне, делает меня храброй. Проведя пальцами по его плечам, вниз по его спине, я целую основание его горла, провожу языком и пробую на вкус.

Эйден прерывисто вдыхает, крепче сжимая мою талию, после чего опускает руки ниже. Его ладони обхватывают мою задницу, мнут, сжимают, пока он сильнее прижимает меня к себе. Ещё больше поцелуев в его плечо, и его ладони направляют меня ближе. Я чувствую его член, не безумно твёрдый, ничего агрессивного, лишь близость. Интим. Мы.

— Привет, — шепчу я.

Он хрипло выдыхает.

— Привет.

— Мы как будто снова студенты и улучаем такие моменты украдкой.

Я виском чувствую себя улыбкой.

— Это ты была студенткой. Я был очень крутым докторантом. И под «крутым» я имею в виду абсурдно занудным.

— Ты был таким милым. Ты помнишь, как мы целовались…

— Часами? — он хмыкает, нежно прикусывая мою кожу. — Очень ярко.

Я отвечаю на этот укус поцелуем.

— И как мы переходили к оральному сексу и…

— Чёрт, — бормочет он, притягивая меня ближе.

— Что?

Эйден откашливается.

— Зигги идёт.

Я вздыхаю.

Зигги машет — долговязые конечности, бледная как у Рена кожа, скромный цельный купальник и упрямые полосы от солнцезащитного крема на лице. Отстранившись от Эйдена, я машу в ответ. И вот так наш момент разрушен.

Эйден отводит взгляд, вытирает лицо.

— Я пойду на берег, почитаю, дам вам время.

Я не успеваю ответить «ладно», а он уже ныряет под воду.

— Привет, Фрей! — говорит Зигги, стуча зубами и подходя ближе.

— Привет, Зигс.

Зигги прочищает горло.

— Прости, если я вам помешала. Мне стало слишком жарко, и песок меня раздражает, но я стараюсь не быть грубой и не сидеть всё время в доме с книжкой.

Это заставляет меня улыбнуться.