Сладкий вкус любви - Кейт Кентербери

По бокам было нацарапано: «Ферма «Маленькие Звезды», на сине-сером фоне шрифтом в винтажном стиле с квартетом нарисованных от руки звездочек над словами.

Я не помнила ферму с таким названием в этом районе, но даже если бы помнила, почему их грузовики припаркованы здесь? Мое первое и единственное объяснение не было доброжелательным. Я предположила, что эта ферма использовала землю Лолли в качестве автосвалки. Я схватила свой телефон и поискала ферму «Маленькие Звезды». У них должен был быть номер телефона, и я бы потребовала, чтобы они перегнали свои коровники на другие пастбища.

Мой большой палец завис над номером телефона, когда я навела курсор на адрес. Олд-Уиндмилл-Хилл-роуд. Эта ферма чуть дальше по улице.

— Так даже лучше, — сказала я себе, выезжая задним ходом по гравийной дорожке на дорогу. — Мы лично разберемся с этими коровами.

Я не помнила каждую ферму и семью в округе, но помнила соседей Лолли, и они не были молочными фермерами. У тех людей были фруктовые сады. Яблоки, ягоды и тому подобное. Пока жила здесь, я помогала Лолли по хозяйству, в основном работая за кассовым аппаратом в дальнем конце полей для сбора урожая в апреле и мае, но я недостаточно разбиралась в сельском хозяйстве, чтобы сказать, может ли фруктовый сад превратиться в молочную ферму. Я не могла толком представить, как это возможно, но кто знал?

Я помчалась вверх по холму Олд-Уиндмилл к участку земли, ныне известному как «Ферма «Маленькие Звезды», полная решимости исправить это зло, как никто другой за всю историю человечества.

Добравшись до вершины холма Олд-Уиндмилл-Хилл — с одноименной четырехсотлетней ветряной мельницей на одной стороне — я свернула на дорожку, отмеченную большим знаком с надписью «Ферма «Маленькие Звезды». Внизу висел ряд вывесок поменьше с надписями «Свежеиспеченный хлеб», «Местная черника», «Домашний джем» и «Полифлерный мед».

Повсюду слонялись рабочие. Грузовики выстроились по обе стороны гравийной дорожки, а вдали виднелись несколько теплиц и больших хозяйственных построек с распахнутыми настежь дверями. Старый фермерский дом все еще был там, где я его помнила, но теперь он был другим, площадь расширилась и превратилась в витрину магазина.

Я неаккуратно припарковалась, наполовину на гравии, наполовину на сильно утоптанной траве, ведущей к теплицам. Это было лучшее, что я могла сделать, учитывая, что парковка переполнена. Обнаружение очереди, чтобы попасть в магазин, только усилило мое разочарование. Необходимость привносить хлеб и джем в местную общину была не настолько велика, чтобы эти люди могли оставлять свои му-му-мобили там, где хотят. И вообще, откуда, черт возьми, взялись все эти люди?

Вместо того чтобы стоять в очереди, чтобы поговорить с кем-нибудь внутри магазина, я направилась к теплицам. Миновала пристройку, заставленную техникой и вездеходами, а затем еще одно здание, полностью заполненное тюками сена. Я пыталась привлечь внимание рабочих, но они были заняты разгрузкой припасов с помощью вилочного погрузчика, или переносили большую секцию ограждения, или выкрикивали приказы или подначивали друг в друга. Казалось, они вообще меня не замечали.

Если раньше я чувствовала решимость, то сейчас была зла, и этот гнев был каким-то странным. Это было странное ощущение. Чем дольше я стояла там, греясь на послеполуденном солнце и вполуха слушая, как рабочие перекрикиваются друг с другом, тем яснее становилось понятно, что я не совсем оцепенела. Я чувствовала себя живой с того момента, как вынашивала этот не-план приезда сюда, и это было похоже на выход из комы, вызванной стыдом.

Именно это осознание отвлекло меня от того, чтобы заметить мужчину, идущего по дорожке, и маленькую девочку, топающую рядом с ним. Это отвлекло меня настолько сильно, что я не заметила повязку на глазу девчушки и пластиковый меч, которым она с удовольствием размахивала.