Кольцо с шипами - Карина Рейн

— Пить, — проталкиваю хриплый шёпот сквозь сомкнутые губы.

Пригожин несётся на кухню, на ходу скидывая пиджак, и возвращается с большим стаканом тёплой воды; помогает мне сесть, поддерживая за спину, и подносит стакан к губам. После пары глотков мне становится чуть-чуть лучше — по крайней мере, ко мне возвращается речь.

— Я уснула, а когда проснулась, уже не смогла встать за телефоном, — хнычу, как пятилетняя девочка.

— Лежи здесь, я вызову скорую, — он осторожно укладывает меня обратно и достаёт из кармана телефон.

По его движениям понимаю, что он собирается выйти в другую комнату, но я хватаю его за руку; Демид без слов всё понимает и усаживается на край дивана, продолжая сжимать мою ладонь. Я прикрываю глаза — они слезятся от света — и слушаю, как муж называет адрес дома и мои личные данные. Его голос успокаивает меня: когда знаешь, что ты не один, всегда легче переносить любые проблемы.

Приехавшая на скорой врач ставит мне болючий укол антибиотиков и выписывает кучу химии, из которой я узнаю только «Терафлю», и оставляет меня на попечение мужа. Проводив женщину, Демид тут же набирает Андрея и диктует ему список лекарств, а сам уходит на кухню — греть мне молоко с малиной. Я послушно выпиваю содержимое стакана и позволяю ему перенести себя в спальню; там меня раздевают до белья, наплевав на мои протесты, и переодевают в пижаму. Демид заворачивает меня в толстое тёплое одеяло, хотя мне и так жарко, но по моему совету прикладывает ко лбу мокрую тряпочку, смоченную в холодной воде. Через полчаса он встречает Андрея, который привозит мне лекарства и куриный бульон, который передала его жена — я с ней даже не знакома, но она уже заочно вызывает у меня симпатию.

Разве плохой человек станет проявлять доброту к незнакомке?

После ухода Андрея Демид через силу впихивает в меня пару ложек подогретого бульона, но всё осилить я всё равно не могу. А после он и вовсе доводит меня до состояния шока: нацепив на лицо медицинскую маску, Пригожин заявляет, что будет спать со мной.

— Совсем сбрендил, — ворчу — температура вроде начала спадать после укола, и, в общем и целом, стало немного легче.

Правда, теперь я начала мёрзнуть.

— Ты ведь хочешь, чтобы я спал спокойно? — Киваю, нахмурившись, потому что затемпературенный мозг не видит логики. — А для этого я должен быть рядом.

Пользуется ситуацией, не иначе.

Заметив, что я дрожу от холода, он заползает под одеяло прямо в костюме и обнимает меня, прижав к сильной груди; в такой близости от него я чувствую себя неловко, но меня радует то, что, ели я совершу какую-нибудь глупость, её запросто можно будет списать на температуру.

— З-значит, устроиться на р-работу в твою фирму мне н-не светит, — постукивая зубами, вздыхаю.

Грудь Демида сотрясается от смеха.

— Мне кажется, это Вселенная намекает на то, что тебе нужно не это.

— И что т-ты мне предлагаешь? С-сидеть дома?

— Я предлагаю тебе перестать воевать со мной и просто быть моей женой и матерью моих детей.

От неожиданности даже зубами стучать перестаю, потому что снова поднимается температура — только на этот раз не из-за болезни.

— Мы ведь уже говорили об этом, — неуверенно отвечаю.

Собачиться и в самом деле надоело, просто… Как он себе это представляет?

— Очень просто, — отвечает, и я понимаю, что последнюю мысль произнесла вслух.

И пока я недоумеваю, Демид срывает маску с лица и впивается в мои губы.

— Я же болею, — со свистом втягиваю воздух, когда он перемещается на шею и слегка прикусывает кожу.

— Угу, — вместо ответа мычит.

— Ты тоже заболеешь, — пытаюсь воззвать к голосу разума, только чьего именно — не понятно.

— Как скажешь, — выдыхает куда-то в область левой ключицы.

— Мне казалось, мы решили подождать, — вспоминаю наш утренний разговор.

— Это ты решила, — мурлычет прямо мне в ухо, прикусывая мочку.