Один долгий вечер - Татьяна Ростова

Миша пробрался ладонями ей под свитер, расстегнул застёжку лифчика и обхватил ладонями груди девушки. Они еле поместились у него в руках, и он прерывисто задышал, трогая, гладя их. Он подумал о том, что с девчонкой он не был очень давно, с прошлой осени. Тогда у него была одна связь, но она заявила, что ей надоело нянчиться с ним, девушка была на три года старше.

От прикосновений Миши Даша забыла о холоде, а когда он стал целовать её, подняв свитер над грудью, она зажмурилась.

Ни о чём не спрашивая Дарью, он понимал, что первый у неё. Вернее, догадывался. Она вела себя очень скромно с ребятами, казалась ему застенчивой до того, как он узнал её поближе. Нет, она была живой человек, просто не такой нагловатый, как её подруга Марина, а более порядочный.

— Миша, ты только не спеши, ладно? У меня никого ещё не было до тебя, — отрывисто и глухо произнесла Даша. Её серые глаза при свете свечи казались тёмными и даже бархатными.

Он кивнул: — Хорошо, я понял, Даш. А ты не бойся и не будь такой напряжённой, ладно? Я же тебя не заставляю. Всё будет хорошо.

Она нежно улыбнулась и погладила дрожащей ладошкой по его лицу. Ей так хотелось сказать, что она уже полюбила его, что в её сердце закралась настоящая любовь, но знала, что не сможет это произнести. Он казался ей таким уверенным, спокойным, что она сама себе — взвинченной до предела истеричкой.

Его заворожили её груди, белые, с широкими ореолами, и эта бесстыже оголённая часть тела не вязалась с её ужасно серьёзными, огромными от страха и переживаний глазами. Она так смотрела, будто хотела лечь на супружеское ложе, которое постелили навеки. Ему даже в какой-то момент расхотелось, честное слово. Никто её за язык не тянул, сама предложила, а теперь дрожит, как осиновый лист.

— Может, не будем? — спросил он.

А она увидела в его взгляде проскользнувшую холодность, и подумала, что не нравится ему.

— Почему?

— Ты боишься.

Она покачала головой: — Прости, я хочу, просто… это пройдёт.

Он положил её на кровать, сетка под ними прогнулась. Миша быстро расстегнул и стянул с девушки штаны вместе с колготками. Повесил на спинку кровати. Потом, глядя на её хлопчатобумажные белые трусики с зелёной оборкой по краю, снял быстро с себя штаны и лёг на неё, оставаясь в свитере. На ней он тоже был, но формально. Девушка начала стучать от холода зубами. Но когда Миша накрыл её собой, стало легче.

Они долго-долго целовались, потом Миша, исследуя её стройное тело, залез рукой под трусики и стал там гладить, слыша, как Даша резко втянула в себя воздух от непонятных ощущений. Она прижалась к нему, резко развела колени, давая свободу действий, и очень скоро, как он и рассчитывал, заметалась по куртке, поднимая бёдра вверх инстинктивно, впервые в жизни застонав от яркого наслаждения. Она ещё не поняла, что с ней произошло, как тело наполнило сильной болью. Даша стиснула руки молодого мужчины, нависшего над ней, и осторожно двигающегося внутри.

— Потерпи, Дашенька, расслабься, как минуту назад.

Но всё равно мышцы от непривычного вторжения болели и не смогли быстро адаптироваться. Миша знал об этом, поэтому старался долго не мучить девушку, тихо скулящую от боли под ним и зажмуривающую глаза, чтобы не закричать и не заплакать. Он настроил себя на быстрый секс, не растягивая удовольствия, и через несколько толчков почувствовал близкую разрядку.

Ей это показалось очень долгим и неприятным занятиям. Она не смогла под конец сдержаться и заплакала, прикусывая губы. Потом он лежал на ней и успокаивал, пытаясь и привести дыхание в нормальный ритм.

Одевшись, Миша закурил. Курил он редко, и вообще ещё не решил для себя, будет курить или нет. Не нравилось ему это, если честно, но носил с собой и сигареты, и зажигалку.

Даша лежала на кровати, укутавшись в свою куртку. Она смотрела на его лицо и думала об одном — изменится ли между ними теперь что-нибудь, или нет.

06