Один долгий вечер - Татьяна Ростова

Олег не боялся столкнуться с матерью дома, Тая была не двести первая его девушка, а та — особенная, постоянная. Которую обычно парни знакомят с родителями, она приходит к ним в дом и даже может оставаться ночевать… Олег не считал, что Таю ещё рано знакомить с родителями.

В его душе с каждым днём ширилось и росло нечто светлое и очень простое, и он готов был поделиться этим и с матерью, и даже с отцом. Но вот насчёт отца он не был уверен, тот был высокого мнения об отцовской власти.

Они вошли в пустую квартиру, Олег огляделся, посмотрел на часы и помог Тае снять куртку. Обычно с утра до обеда у них хозяйничала Раиса Максимовна — кухарка и уборщица в одном лице. Мать Олега слишком берегла свой маникюр и время, чтобы заниматься этим. Сейчас Максимовна уже ушла, и слава Богу, не хотелось лишних глаз, пока он будет со своей девушкой. Глубоко в душе теплилась надежда, что это время они проведут в постели.

— Пошли на кухню, там сварю кофе, — махнул Олег. Он машинально покрутил кистью, на которой у него были тяжёлые мужские часы. Парень никогда не расставался с ними, Тае он рассказывал, что отец привёз их из Швейцарии к его шестнадцатилетию, тридцать первого августа.

Тая села за большой кухонный стол, вокруг стояли шесть стульев с высокими деревянными спинками, обитыми велюровой тканью мятного оттенка. Столовая и кухня с рабочей зоной была совмещена, только стол для гостей, за который опустилась Тая, стоял у огромного панорамного окна сложной формы, как в гостиной — сразу на три стены. Кухня была огромной, здесь легко могло бы поместиться три квартиры деда.

Олег хозяйничал, доставал из холодильника различную еду, Тая молча следила за ним и ничего не говорила. Есть хотелось ужасно, дома она никогда не завтракала, боясь разбудить деда, засыпающего только под утро.

Олег накормил её мясным паштетом, приготовленным Максимовной, такого девушка в жизни не ела, очень вкусный и острый. Олег назвал его «Румынский паштет» — там было много разных перцев. Откинувшись от стола, они довольно глядели друг на друга, девушка даже повеселела.

— Ты хоть утром ешь? — спросил Олег, видя зверский аппетит Таи.

Она покачала головой, слабо попытавшись улыбнуться. Олег холодно покивал, в его лице появилось что-то недоброе.

— Таких родственников расстреливать надо, — произнёс он, вставая из-за стола.

— Тебе с родителями повезло, мне нет, я даже не знаю своего отца. Да и сомневаюсь, что мама его знает.

Олег наклонился к ней, поднял, обнял, не переставая смотреть в глаза.

— У тебя будет всё совсем по-другому.

Его синие глаза вновь потемнели, хотя он ровно дышал.

— Ты думаешь?

Он кивнул: — Если человеку долго плохо, обязательно когда-то должно быть хорошо.

— Ненадолго, — горько кивнула она.

Он наклонился и глубоко поцеловал её. Она почувствовала на его губах вкус терпкого натурального кофе.

Горячее, обволакивающее тепло заполнило её всю, опустившись вниз. Олег немного подсадил её и расположил на краешке стола, встав между ног девушки. Тая стала прерывисто и неглубоко дышать. Он не отрывался от рта девушки, используя всё умение в поцелуе. Тая гладила его волосы, шею, кожу под воротником плотной рубашки, и выгибалась от его прикосновений.

— Давай пойдём ко мне? Там удобнее, — прошептал он, и девушка очнулась, соскочив со стола.

— Нет, я не могу… Прости, я не могу, — уверенно сказала она, руки её немного дрожали, когда поправляли одежду.

Олег пристально следил за девушкой и глубоко вздохнул, голос выдал его, хриплый и глухой: — Почему, Тая. Ты не веришь мне?

Она боялась поднять на него глаза: — Давай ещё немного подождём, я хочу подождать. Я хочу быть уверена.

— В чём, во мне? Или в себе? — чуть было не сорвался Олег и тут же пожалел, что повысил голос.

Она зажмурилась, нервно проведя пальцами по волосам от лба назад: — Не знаю, я не могу.