Не сахарные - Аделина Роуз

Следующий рисунок был в четверг, и то я заметила его после школы, когда летела домой к новым сериям нового сериала. Даже не успела толком попрощаться с одноклассниками, как сразу же полетела на остановку. Таська все еще болеет, поэтому приходиться мучиться одной за партой.

Теперь рядом с Биллом из «Граффити Фолз», зайчихой и лисом из «Зверополиса», и Матроскиным из «Трое из Простоквашино» были нарисованы: Глория и Мелман из «Мадагаскара[4]». Мне придется составлять карту, если на стене пополнится еще несколько рисунков. Желтый жираф в пятнышках обнимает пухленькую гипопотамиху. Вверху над ними пририсовано небольшое розовое сердечко.

Восхищенно вздыхаю и тянусь к мобильному телефону, чтобы в очередной раз запечатлеть этот рисунок. Придется даже создать отдельный альбом со всеми граффитями.

— Я дома! — кричу я маме. — У нас есть что покушать? Проголодалась очень сильно, — кидаю рюкзак на полку, а сама начинаю разуваться.

— Я на кухне! — воскликнула она в ответ. Вешаю кожанку на крючок и даже не замечаю, что в прихожей стоит чужая обувь. Закидываю рюкзак в свою комнату и не слышу, что мама говорит мне дальше.

— Мам, ты видела рисунок в подъезде? — интересуюсь, как только начинаю подходить к кухне. И слышу чей-то женский голос. А после вижу самого не ожидаемого человека!

Злата сидит напротив мамы. На стуле висит ее розовая кожаная куртка, которая дала бы мне знак, что в доме она. Но вот так спонтанно мы оказались на моей территории. И почему люди, которые были лучшими друзьями, теперь делают вид, как будто даже не знакомы? Как будто берут и просто выдирают общую страницу из жизни.

Розовые пряди девушки чье имя называть нельзя аккуратно уложены в небольшие кудри. Что придает объем. Белая объемная рубашка говорит о том, что сразу после школы она поехала к нам. Наши глаза пересекаются, но я первая разрываю зрительный контакт и смотрю на родительницу.

— Я не вовремя? — спрашиваю я, видя, как отвлекла их от разговора. С чего бы ей заявляться к нам домой? Никогда не замечала, что она общается с моей мамой.

— Я, наверное, пойду. Спасибо теть Тань, — спокойно произносит Злата и начинает вставать.

— Как пойдешь?! Посиди с нами! — начинает уговаривать мама. — Мы еще чай до конца не допили!

— Еще уроки делать, и пока до дома доеду, — она накидывает на себя кожанку. — Спасибо вам, до свидания.

— Да хватит. Обращайся, конечно, — Злата берет свой рюкзак со стула и, посмотрев в мою сторону, обходит меня в дверном проеме, направляясь в прихожую.

— Чего стоишь? — спрашивает у меня мама, приподнимая брови. А что я должна делать? — Проводи Злату, — я закатываю глаза и иду ее провожать.

Подхожу когда, Злата обувает белые кеды, которые я совсем не заметила. Моя невнимательность меня погубит. После внимательно смотрит в телефон и что-то печатает. Уверена, что это из-за моего присутствия. А после поднимает на меня глаза.

— Можно тебя попросить? — начинает говорить она, а после качает головой. — Хотя нет, не надо.

— Что случилось?

— Ничего, — махает отрицательно головой и кладет телефон в карман черных брюк с высокой талией. — До свидания! — еще раз кричит она моей маме с прихожей, а после наши взгляды снова пересекаются.

Серьезно мы как совсем чужие люди, которые совсем, не знают можно ли попрощаться? Хотя когда-то были лучшими друзьями.

— Если тебе, что нужно, то говори, — произношу я.

— Забей, Эльвира.

И столько непонятности в ее словах. Кто говорит начало, а потом не договаривает? Злата открывает дверь и выходит из квартиры. Никто из нас не говорит прощальных слов. Она просто разворачивается и уходит. А в голове так и крутятся мысли о том, что хотела попросить. И вдруг это было действительно важно?

— Что-то случилось? — захожу я на кухню и присаживаюсь за стол, где совсем недавно сидела Злата. — Зачем она приходила?

Мама стоит около раковины и моет посуду.