Не сахарные - Аделина Роуз

[3] Простоквашино — прим. Автора — жил-был мальчик по прозвищу Дядя Федор. Он очень любил животных, но его родители и слышать ничего не хотели о том, чтобы в их квартире завелся кто-то хвостатый и лохматый. И пришлось Дяде Федору со своими новыми приятелями — котом Матроскиным и верным песиком Шариком — отправиться в деревню Простоквашино.

Глава 6

Сотрудничество за жвачки.

К уроку практически все приходят со звонком. Только я прихожу раньше всех. Кабинет закрыт и мне приходится ждать в одиночестве.

Листаю ленту в социальных сетях, просматривая последние новости, и в рекомендациях, высвечивается фото Златы. Она в компании нескольких ребят фотографируется в зеркале. Они все улыбаются, и Злата строит рожицу рокерши в кожаном костюме. И ведь это только со мной она вчера даже не захотела разговаривать со мной! А вот с какими-то чужими людьми улыбается! Это меня злит, но я продолжаю просматривать все её последние фотографии.

— Привет, — обращается ко мне Игнат Пантелеев, и я отлипаю от телефона, поднимая на него глаза. Его рыжие волосы взъерошены. А в руке он держит учебник по математике. — Ты что-то рано, — делает вердикт он.

— Привет. Таськи нет, и автобус еще быстро ехал. В общем, все специально подстроено, чтобы я попала на математику.

Один сплошной ужас!

— Да уж, — отвечает он и открывает учебник, внимательно читая.

— Что учишь? — придвигаюсь к нему, облокачиваясь на светло-малиновую стенку. — Какие там формулы записать?

— Это я читаю тему, которую сегодня будем проходить. Так интересно!

— Очень, — не так радостно говорю.

— А тебе нужно повторить вопросы по экзамену. Мне кажется, я брал справочник.

Пантелеев начинает копаться в своём огромном рюкзаке. Серьезно, без преувеличения! Я замечаю, что он полностью битком. Когда в моём лежит всего лишь один учебник и две тетрадки. Может от объема тетрадей в рюкзаке я стану умнее?

— Вот! — протягивает он мне потертую тетрадку. — Тут все объяснения и формулы. Она тебе даст снова эту же контрольную.

— Уверен? — хотя к чему спрашивать. Пантелеев уверен во всем.

— Жалко, что мое место занял Антонов. Помнишь, как я делилась с тобой жвачками?

— Ага, — кивает он мне. — И твои рисунки на полях в моей тетради я отлично помню!

Я начинаю смеяться. Точно! Я любила побесить его и рисовать в его же тетради. Всю малину испортил Антонов! Теперь даже не быть мне в троечниках, похоже. Нужно только выиграть спор с Макаром. Иначе я лишусь дела всей своей жизни! И кто мне тянул за язык на этот спор? Я же сама его начала. А теперь еще и расхлебывать.

И как в воду глядел Пантелеев! Не успели мы даже начать урок, Екатерина Геннадиевна приказала нам с Журавлевым сесть на первую парту.

— Напишите еще раз, — проговорила она, давая нам разные варианты. — А ты Журавлев, тоже все списал что-ли?! — уставилась она на него.

— Нет, — махает он головой. — Я практически отличником был, — с гордостью отвечает. Высокомерие родилось раньше него.

— Ну и двоечников можно назвать практически отличниками, — смеется она. Кажется она в хорошем настроении сегодня. — У вас сорок минут. А класс сейчас будем разбирать новую тему. Открываем учебник на третьей странице, — обращается она уже к классу.

Несколько заданий я все же вспомнила из тетради Пантелеева. Решила, как обычно, все самое простое, а потом оставила время на тяжелые задания. Смотрю на часы, висящие над доской. До конца урока осталось 14 минут. Как долго идет время.

Проверять задания, уже даже сил нет! Остается только что, и делать овечек считать!

— Здесь сорок шесть, — тычет карандашом Журавлев в мой лист с заданиями. Я смотрю на учительницу и вижу, как она ходит по классу, объясняя новую тему. Не слышит! Увлеченно рассказывает.

— И с чего бы мне тебе верить? — тихо шепчу ему, придвигаясь ближе.