Седьмая вода - Галина Чередий, Алена Нефедова

Мой вновь обретенный телефон напомнил о себе в кармане. Кстати, это было одной из приятных новостей. Брошенный нами с Сеней внедорожник не только за это время доставили на стоянку при УВД, но и выяснилось, что вокруг люди честные, поэтому и сумка с вещами, которые заботливо собирал для меня Кирюша, и телефон мой с рабочим планшетом были целехоньки! Хотя я, конечно, испытала чувство стыда, ведь за это время не позвонила Киру, хоть и была возможность. Я даже, черт возьми, не спросила, как он долетел! Хороша подруга! Что уж говорить о работе над костюмами, о которой я вообще просто забыла! А, между прочим, у меня сроки! Безответственная ты разгильдяйка, Василиса. Ну, ничего, ночами наверстаю, как раз всякая ерунда лезть в голову не будет и… один весьма самоуверенный тип с вечной батарейкой в заднице, как показала нынешняя ночь. Мышцы внизу живота потянуло тягуче-сладко. Ладно, батарейка вовсе и не в заднице, да и неуверенным быть ему с какой бы стати. Так, стоп! Это сворачивание мыслей постоянно в одно и тоже русло уже напоминает какое-то заболевание мозга! Еще и половым путем передающееся. Мой телефон снова затрясся в кармане, и я с обреченным вздохом вытащила его. Ну, естественно, на меня с экрана смотрело лицо Кирилла, сверкающее ослепительной улыбкой, но мне чудилось осуждение в его безмятежном взгляде. Это потому, что мое чувство вины все дорисовывает.

— Привет! — как можно тише и при этом бодрее ответила я. — Как ты?

— Как я? — рыкнул Кирилл. — Лиска, как мило с твоей стороны поинтересоваться этим хотя бы столько времени спустя!

Он злился. И был прав.

— Прости.

— Вот так «прости» и все?

— Я очень виновата. Знаю, ты переживаешь!

— О! Ты даже еще помнишь о такой мелочи? — язвил Кир.

— Кирюш, ну, правда, прости. Ты же знаешь, что я жутко рассеяна и…

— Не пытайся меня опять накормить этой фигней про забытый телефон и чем-то в этом роде! — голос Кирилла стал строгим.

— И не собиралась! В этот раз я его потеряла! — Ну, я же почти не вру.

— Лиска, ты меня доконаешь, честное слово! — Кирилл помолчал, видимо, успокаиваясь. — Как вообще дела?

— Вот, еду к маме. Через время тебе позвоню и все расскажу.

— Свежо преданье, — хмыкнул он.

— Обещаю!

— Ладно. Будем считать, что я наивный чукотский юноша и тебе поверил. А как вообще… Кринников, — Кир замялся, понимая, что вторгается в личное, но, в конце концов, мы давно уже дали друг другу полный бессрочный пропуск в этот аспект жизни. — Как у вас?

— Ну, у нас все… — я покосилась на мужчин рядом, — все нормально.

— Нормально, это как понимать. Что-то было? — Не знаю почему, но мне показалось, что голос Кирилла стал напряженным.

— Было… все, — промямлила я, краснея.

— И, собственно, что теперь? В смысле, что собираешься с этим делать?

— Не знаю. Пока ничего. — Роман рядом заерзал и засопел. — Кирюш, а давай я тебе потом позвоню и все-все расскажу, а?

— Хорошо. Только опять не пропадай, Лис.

— Больше не пропаду. Скучаю по тебе.

— А я-то как!

Я, прикусив губу, нажала на отбой, размышляя, как все стремительно поменялось вокруг меня и во мне. Еще недавно жизнь была размеренной, спокойной и казалась в достаточной степени полной, в том числе и событиями. Но вот оказывается, что я совершенно не знала, что такое полная событий жизнь. По сравнению с последними днями мое размеренное существование в столице уже казалось статично застывшей композицией.

— Мы почти на месте! — поставил меня в известность Роман. Почему мне кажется, что он на меня за что-то сердит?

Я устала от неподвижности и с удовольствием покинула машину, хотя была тут же схвачена за локоть и окружена опять здоровенными мрачными охранниками, и меня под конвоем повели к зданию реабилитационного центра. Чувствую себя то ли звездой, то ли опасной заключенной.