Седьмая вода - Галина Чередий, Алена Нефедова

Какое-то время шли молча, приостанавливаясь лишь для того, чтобы хлебнуть из грелки воды с противным привкусом резины. Но сейчас и это было за счастье. Продолжил разговор Арсений без всяких вступлений.

— Все это время меня интересовало, почему ты оказалась в тот вечер в баре, — он не продолжил «а потом и в моей постели», но это незримо повисло в воздухе.

— Хочешь сказать, что за эти годы ты так и не узнал? — закусила я губу.

— Я не слушаю и не собираю сплетен, а с самим Марком мы так и не общались. Как-то уж так вышло, что с твоим отъездом бодаться нам стало не из-за чего, а особого желания поболтать по душам так и не возникло.

Должна ли я рассказывать Арсению? Разве его это вообще касается? Ну, возможно и так, ведь как ни крути, он тоже оказался вовлечен в ту ситуацию.

— Я узнала… увидела Марка с Ольгой. В той самой квартире, что должна была стать нашим домом после свадьбы. И даже в той постели, где, видимо, должен был случиться мой первый раз. — Сказать было просто, горло не сжималось, и нигде внутри как раньше не появилось гулкого эха прежней боли.

— Мда-а-а, не зря у меня чесались руки каждый раз, как видел его с тобой.

— Странно слушать это… — я осеклась, не желая сейчас ляпнуть лишнее.

— От кого-то с моей репутацией, да, Васюнь?

Я промолчала, Арсений тоже, потому что сейчас любое слово могло нарушить хрупкий баланс между нами и испортить даже тот крошечный прогресс, которого мы каким-то чудом достигли.

— Знаешь, я, конечно, редкий засранец и эгоистичная скотина, но как только стал хоть что-то понимать в этой жизни, осознал, что лгать женщине — самое последнее дело. И не потому, что я такой, блин, честный и сознательный. Просто последствия полностью перекроют полученное таким путем удовольствие.

Мы прошли еще какое-то время, сопровождаемые только шелестом ветра в деревьях и звуками нашего дыхания. Если честно, то мне уже казалось, что конца и края не будет этому лесу. Ненавидела уже его до глубины души из-за того, что он никак, гад, не кончался. Вот не напрасно я так терпеть все эти походы не могла. Какой псих захочет топать здесь, перескакивая бесчисленные промоины и упавшие деревья по доброй воле? Вслух я, конечно, и слова не сказала. Мне ли жаловаться, если Арсений идет и еще волочит меня за руку, страхуя каждый раз, когда я умудряюсь неудачно поставить ногу и почти готова рухнуть. И это при том, что не могла не заметить и его усиливающуюся бледность, и появление красноватых пятен на скулах. Таких, как бывают у людей, когда температура подскакивает до опасной черты. Это пугало меня не передать как, и поэтому я сжимала зубы и переставляла ноги, утирая пот и помалкивая. В конце концов, мы не в бескрайней сибирской тайге и должны по любому выйти куда-то, причем весьма скоро. Нудить «ну когда уже, когда» у меня язык не поворачивался.

— Васюнь? — обеспокоенно позвал Арсений. — Ты как? Привал или еще немножко?

— Не хочу я больше никакого привала, Сень, — ответила сквозь зубы. — Хочу асфальт! Когда выйдем на трассу, лягу и целовать его стану!

— Это негигиенично, малыш, — фыркнул Арсений. — Но ты всегда можешь поцеловать меня. В любом случае в отличие от асфальта я тебе отвечу.