Агония - Оксана Сергеева (2018)

— На самом деле Вадик привез меня к тебе, чтобы я, так сказать, отсиделась тут в покое. Потому что сейчас у нас большие проблемы. Из-за Реймана.

— Ты из-за него с Владом рассталась? — спросила мама, почему-то глянув на Светлану. Та притихла в углу дивана.

— Да. Из-за него, — подтвердила дочь, решив не переубеждать родительницу и не объяснять, что отношения с Рейманом и так себя изжили. Разрыв был неизбежен. Жалко, что его не произошло раньше, но жалеть об этом поздно.

Мать снова понимающе кивнула, пока ничье поведение не комментируя.

— А Рейман этого не пережил, — не удержалась и добавила Светлана.

— В общем, — выдохнула Реня, собирая в кулак свою смелость, — Вадик избил Владика за то, что Владик ударил меня.

— Сильно?

— Да. Влад в реанимации… не знаю, может, уже пришел в себя…

— Я не про него! Я про тебя! — отрезала Елена Ивановна, присела рядом с дочерью и осмотрела таким взглядом, словно хотела просветить ее, как рентген.

У Регины к горлу подкатил ком, и она попыталась соврать:

— Нет.

— Врешь. Я тебя знаю, ты бы не приехала из-за одной пощечины. Ты бы даже ничего про это не сказала!

— Все обошлось, — обронила Реня, тронув свою голову.

Мать, будто прочитав всю боль Регины по этому легкому жесту, отвела ее руку, разобрала волосы на пробор и, увидев зашитую рану, потрясенно выдохнула:

— Господи, какой мерзавец! — Прижала дочь к своей груди.

— Все нормально, мам, — попыталась ее успокоить. — Мы вчера были в больнице, сделали рентген. Температуры у меня не было, отека тоже нет. И с собой я взяла кучу лекарств, они все рецептурные, сильные. У меня даже голова не болит, просто спать хочется.

Елена Ивановна поцеловала ее в щеку, погладила по спине, потом осторожно по волосам и разжала судорожные объятия, позволив сесть на диване удобнее.

Регина не стала рассказывать о сумасшествии Влада. Во-первых, это осталось не подтвержденным фактом, во-вторых, не было сил снова пересказывать все гнусные подробности, при воспоминании которых, ее снова одолевала тошнота. Коротко и внятно она охарактеризовала сложившуюся ситуацию, а Света помогла в деталях смачным словцом. Мать, слушая обоих, смотрела вперед, сквозь балконную дверь, в спину Шамраю.

— Светлана, как ко всему этому отнеслись ваши родители? — спросила она и посмотрела на гостью. В глазах женщины явно читался страх, что на ее девочку, на любимую дочь, сейчас свесят всех собак.

— Мы к ним вечером заедем. Поговорим. Если честно, мы пока с ними ничего не обсуждали.

— Понятно.

Вадим вернулся в комнату. По обсуждаемым вопросам и по виду Елены Ивановны он понял, что ее уже посвятили в суть произошедшего. Держалась она, кстати, молодцом. Его мать бы в такой ситуации причитала на всю квартиру, призывая на помощь всех святых. И не святых тоже. Сев около Регины, Вадик сжал ее руку и глянул взглядом: «ну вот, я же говорил, что все будет хорошо, а ты переживала».

— Вадим всегда так немногословен? — с улыбкой спросила мать. Она сидела прямо, не опираясь на спинку дивана, ближе к краю, чтобы в любой момент легко и быстро встать с места.

— Я вчера был красноречив, а сегодня мне Реня говорить запретила. Вот и молчу. Боится, видать, что сболтну лишнего, — серьезно сказал он.

— Вадим! Я же не это имела в виду! — Регина возмущенно уставилась на него. Но доля правды в его словах есть. Таким красноречивым, как вчера, Шамрай еще не был. Столько матов, сколько она от него вчера услышала, она не слышала за все время, пока они встречались.

— Можно разговаривать, да? Разрешаешь? — посмеялся он.

Елена Ивановна, глядя на них, еще раз улыбнулась. Глаза ее потеплели, видимо, беспокойство начало отпускать материнское сердце.