Агония - Оксана Сергеева (2018)

— Почему? Потому что я тебя с Вадиком познакомила? Это же не первая такая ситуация…

— Нет. Потому что я живу только тем, что узнаю от тебя. И все мое представление о твоей жизни — от тебя. А тут приезжают незнакомые мне люди, чужие… Чужие мне, но близкие для тебя. Они тебя знают, у вас общие темы для разговоров, своя общая жизнь, и я смотрю на тебя уже их глазами…

— Мамочка, — Регина обняла маму, — если я чего-то не говорю, то исключительно, чтобы не волновать тебя. Родненькая моя, я же не хочу, чтобы ты переживала.

— Когда ты была с Владом, мне хотелось что-то подсказать тебе. Мне казалось, ты в этом нуждаешься. Я так думала. А сейчас смотрю на вас с Вадимом и понимаю, что мои советы тебе не нужны.

— Как это не нужны? — попыталась ободрить родительницу.

— Взрослая ты, — уныло отозвалась мать. — У вас своя жизнь. Ошибетесь вы в чем-то или нет, решите свои проблемы или нет, это только ваша жизнь. Твоя. В моих советах ты не нуждаешься.

* * *

Говорят, дорога домой короче, но у Шамрая она получилась длиннее. Уже в Москве, когда подвозил Свету, застрял в пробке и к Леднёву приехал поздно. Не стал подниматься в квартиру — набрал сотовый.

— Никита, я внизу.

— Сейчас спущусь, — сказал друг.

Шамрай вздохнул и, наклонив голову из стороны в сторону, размял затекшую шею.

Подъездная дверь тяжело отворилась, и из нее вышел высокий мужчина в черных джинсах и черной куртке. Чуть помедлив, он огляделся и пошел через двор по направлению к «мерседесу» Шамрая. Вадим на всякий случай мигнул ему фарами. Леднёв пошел быстрее, наискось пересекая детскую площадку. Вадим на миг потерял его из виду, но друг через секунду вынырнул из темноты и постучал в окно со стороны пассажира.

Улыбнувшись, Шамрай разблокировал дверь; Леднёв сел к нему в машину и крепко пожал протянутую руку.

— Рассказывай, — сразу подтолкнул к разговору, прекрасно понимая, что Вадим попросил о срочной встрече не потому, что хотел его делами поинтересоваться, скорее, рассказать о чем-то своем. О какой-то проблеме.

— Ник, случилась у меня такая хрень… — начал со вздохом.

Они так давно друг друга знали, хоть в последнее время редко виделись, что Шамрай мог себе позволить говорить самую суть, а Никите все было понятно и без долгих объяснений. Он не перебивал, не задавал вопросов, дослушал до конца монолог Вадима и лишь потом спросил:

— Чумаход этот живой?

— Да. В реанимации.

— Скорую вызывали или самостоятельно доставили?

— Не знаю.

— В полицию обращались?

— Мы — нет, они — не знаю.

— Сколько часов прошло?

— Сутки.

— Значит, не обращались. Тебе бы уже позвонили.

— Я тоже так думаю, но мало ли, — подтвердил предположения Вадим. — Может, ждут, пока очнется.

— Пусть попробуют, — спокойно, но с тайным вызовом произнес Леднёв. — Сто двадцать шестая… сто пятая…

— Давай для тех, кто уголовный кодекс наизусть не знает.

— Похищение человека… покушение на убийство… причинение вреда здоровью, причем умышленное… Это я тебе навскидку набросал перспективы ответных действий. А если покопаться и закуситься, можно еще по паре-тройке эпизодов его протащить. Раздевание было?

— Было.

— Сто тридцать первая. Покушение на изнасилование. Не переживай, дружище, это же моя земля — разрулим. Если следователь будет толковый, укатаем клиента по полной, — заверил Леднёв, вкладывая в тихие слова железобетонное обещание.

— Комитетские тоже под тобой?

— А куда ж им деваться?

— Инциденты уже были, — добавил Шамрай. — Она даже пыталась заявление подать, но не подала.

— Что остановило?

— Испугалась. Он ее запугал, что никто не поверит, ничего не будет, сама согласилась и так далее, — бросил с раздражением.

— Надо было сразу мне позвонить.

— Я сам только сегодня об этом узнал. Меня в Москве не было.