Агония - Оксана Сергеева (2018)

Чарушина посмотрела на него сначала как-то отрешенно, потом взгляд ее приобрел осмысленность — она тоже улыбнулась, сдержанно и безрадостно.

Через двадцать минут они были в «Лапино», в кабинете травматолога, и Регина сполна оценила всю прелесть ситуации, когда врач, осматривающий тебя, практически твой друг.

— Как тебя зовут? — спросил Давид Гамлетович, плотный темноволосый мужчина со строгим лицом, но улыбающимися светлыми глазами. Строгости ему придавала густая щетина.

Регина растерянно посмотрела на Шамрая, будто забыла свое имя и ждала, чтобы он напомнил.

— Вадим, выйди из кабинета, подожди в коридоре. А то при тебе она отказывается со мной разговаривать, а мне нужно знать, что у нее болит.

— Не дождешься, — сказал Шамрай.

Чарушина улыбнулась, поняв, что это была шутка, дабы вывести ее из состояния оцепенения, в которое она впала, как только перешагнула порог кабинета.

— Регина меня зовут.

— Регина, ты только не нервничай, хорошо? Сейчас я осмотрю твою голову. Я сделаю это аккуратно, больно не будет, — пообещал он, натягивая резиновые перчатки.

— Хорошо, — шепнула она, но внутри что-то все равно дрогнуло от звука щелкающего латекса.

— Посиди спокойно, — мягко попросил врач, осторожно раздвигая слипшиеся пропитанные кровью волосы в области раны.

Чарушина попыталась расслабиться и перевела взгляд в сторону, снова посмотрев на Вадима. Ее особенно радовало, что он не захотел покидать кабинет, а остался. Рядом с ним она чувствовала себя увереннее.

— Однозначно, такое рассечение нужно зашивать. Во-первых, рана заживет гораздо быстрее; во-вторых, мы исключим риск заражения. Зачем нам лишние проблемы, правда же?

— Это будет очень больно? Если зашивать? — забеспокоилась она, боясь, что новой порции боли просто не выдержит и разрыдается прямо тут. Даже если эта боль будет похожа на укус комара.

— Нет. Мы сделаем обезболивание. Ты ничего не почувствуешь. Волосы только придется сбрить.

— Блин. Я даже не знаю, как я так ударилась… я же упала просто… — Чарушина подняла руку, собираясь тронуть голову в месте ушиба, но Давид Гамлетович не позволил.

— Не трогай. Не надо. Сиди спокойно.

— Брить? Давид, совесть имей, жалко же. Не ленись, сделай все красиво, как ты умеешь, — возмутился Шамрай.

— Жалко, — подтвердил врач, — такую шевелюру — жалко. Шучу-шучу. Немного выстригу около раны, Регина даже не заметит. Учись, Вадим, у своей девушки, она даже лицом не дрогнула. Может, тебе успокоительного дать?

— Я сам кого хочешь успокою. Шутник, блин, — хмыкнул Шамрай.

Реня, действительно, даже не встрепенулась, когда Давид пошутил, что ее побреют налысо, но Вадима это не успокаивало. Знал: дело вовсе не в железобетонной выдержке. Лучше бы она истерить начала, заботясь о внешнем виде, чем реагировала на все полной отстраненностью. Как будто вполсознания думала, вполсилы двигалась…

— Теперь скажи мне, голова кружится? Тошнит? — травматолог снова обратился к Регине.

— Тошнит.

— Угу, — понимающе кивнул он.

— Но меня всю неделю тошнит.

Давид Гамлетович выразительно посмотрел на Вадима.

— Это не беременность, — уверенно сказала Чарушина.

— Ты уверена? Потому что я сейчас отправлю тебя на рентген. Зашивать будем потом, после того как я увижу снимки.

— Уверена. От святого духа я вряд ли могу забеременеть, а Шамрая в Москве почти месяц не было.

— Хорошо. Теперь разденься до пояса.

Регина сняла толстовку Вадима и осталась в майке.

— Ладно, майку не снимай — подними. — Он полностью осмотрел ее. Все синяки, ссадины, след на шее от электрошокера, спину и ушибленное плечо. — Пошевели пальцами… руку вверх… опускай. Одевайся. Гинеколог нужен?

Уже сунув руку в рукав кофты, Реня замерла, не поняв вопроса.

Потом до нее дошло, и она качнула головой:

— Нет.