Агония - Оксана Сергеева (2018)

Но ему было жизненно необходимо почувствовать губами ее живое тепло.

Ничего Регина не сказала, даже не спросила, в какую больницу они едут, вздохнула и притихла. Вадим почувствовал, — или просто ему хотелось верить, — что она немного успокоилась.

Усаживаясь за руль, он набрал номер друга, молясь про себя, чтобы Давид был сегодня на работе.

— Давид Гамлетович, ты, случайно, сегодня не дежуришь? Дежуришь? — выдохнул с облегчением. — Я приеду… Нет, со мной все в порядке. Девочку мою посмотришь…

Отвечая на наводящие вопросы, Вадим объяснил суть дела и то, что Регина в шоке. Именно поэтому он не хотел, чтобы ее осматривал кто-то другой. Ему вообще не хотелось, чтобы ее сейчас трогал кто-то чужой, даже если этот кто-то — врач.

На второй линии уже висела Алиска, и, закончив разговор, Шамрай немедля перезвонил ей.

— Ва-а-д-и-и-м, — тут же протяжно заскулила она в трубку. И в этом отчаянном вое звучала только одна просьба: скажи, что Регина с тобой.

— Все, не ной. Со мной она. В больницу везу.

— Боже… — всхлипнула Алиса. — Я приеду! Скажи куда!

— В «Лапино». Знаешь, как туда добраться?

— Найду! И вещи ее как раз привезу!

— Хорошо. Как подъедешь, позвони. Мы там будем раньше, чем ты.

— В «Лапино»? — переспросила Регина. — Это же роддом.

— Это клинический госпиталь, там есть и травмпункт, и скорая. А еще… — вздохнул, пытаясь обрести внутреннее равновесие, — там много военных врачей, а они самые лучшие, там работает мой друг, и туда мы доберемся раньше, чем в любую московскую больницу. Алиса, кстати, обещала подъехать.

— Это она тебе позвонила?

— Позвонила. Сначала ревела, потом материлась.

— Что она сказала?

— Единственное цензурное слово, из всех, что она мне сказала, было «Рейман». Если коротко, то «Рейман ох*ел, его надо ё*нуть».

Регина про себя усмехнулась: это как раз в стиле Алиски.

— Она ждала меня, обещала отвезти. Смеялась, что ты приехал и снова заберешь меня у нее, хорошо, если на занятиях будем видеться. Я даже понять ничего не успела, вышла, а тут Владос… не знала, видела она нас или нет… очнулась уже у него…

— Ты очнулась у него. Что было дальше? — наконец, задал Вадим вопрос, который, видит бог, все это время задавать боялся. Но страшно не спрашивать — страшно получать ответы и выслушивать подробности. Мысли до сих пор орали ором, а сердце бунтовало, что самому становилось жутко.

— Очнулась я уже у него дома. Он, кстати, мой телефон грохнул. Нес всякий бред. Показывал мне каких-то засушенных бабочек. Ударил он меня, потому что я заорала и выдала себя, когда звонила его мать. Он меня только ударил и больше ничего со мной не делал. Я упала, стукнулась головой и потеряла сознание. Потом ты приехал… У тебя где-то тут были салфетки… — залезла в бардачок и, вытащив оттуда влажные салфетки, неровными движениями принялась вытирать руки и лицо.

— Как ты себя чувствуешь? голова сильно болит? кружится? тошнит?

— Не знаю… — пожала плечами. — Нормально. Рейману надо скорую вызвать, — тоже высказала, мучавшую ее всю дорогу мысль.

— Не надо.

— Вадим, я не о нем беспокоюсь. — Достав еще одну чистую салфетку, вытерла ему щеку. Глянула на его руки и сжалась изнутри от вида сбитых костяшек.

— Я тоже.

— Тебя же посадят… дай руку, — начала стирать с нее кровь.

— Регина, если меня посадят, то меня и так посадят. Хоть мир чище станет.

— За оставление в опасности тоже статья есть.

— Киса, ничего себе, какая ты у меня подкованная в юридических вопросах, — усмехнулся он, но Регина не поддержала его иронию.

— Угу, подковалась, было время.

— Если посадят, будешь ждать?

— Буду. Другую дай… — взяла другую ладонь.

— Вот и славненько, — слегка улыбнулся. — Мне главное, чтобы Киса сидела на месте, а с остальным я разберусь.