Если о нас узнают - Кейл Дитрих, Софи Гонзалес

Я так занят, сосредоточившись на собственных движениях, поглядывая на Джона и любуясь его новым танцем, что мне требуется несколько секунд, чтобы заметить – движения Энджела изменились. Он должен танцевать в такт со мной и Заком – симметрично позади Джона, – но сегодня он добавляет… Кое-что. Больше, чем он позволял себе ранее. Он подмигивает толпе, затем поправляет воротник, когда наши руки должны быть опущены, после чего закусывает губу и дергает ногой, когда мы должны стоять неподвижно, склонив головы набок.

Неужели так он решил доказать Валерии свое «на самом деле я здесь самый сексуальный»? Или он настолько не в себе, что делает это без какого-либо умысла?

Хорошо, что сегодня мне не нужно добавлять никаких новых движений, потому что я так рассеян, что полностью полагаюсь на мышечную память. Я нацепляю на лицо улыбку и начинаю молиться – для удобства я выбрал бога Джона, потому что полагаю, что он уже достаточно знает о нас, чтобы не нуждаться в дополнительных объяснениях, – чтобы Энджел завершил это представление, не сделав ничего, что он не сможет исправить.

К концу концерта я с облегчением могу сказать, что могло быть и хуже. Он не прыгает в толпу со сцены, не причиняет себе вреда и не выкрикивает ничего неподобающего, что могло бы попасть в заголовки газет. Но тем не менее я так напряжен, что едва могу дышать вплоть до того момента, когда мы прощаемся с Кельном и убегаем по боковой сцене, скрываясь от света лазеров в темноте.

Появляется Эрин, чтобы поприветствовать нас как обычно, но в этот раз рядом с ней Валерия.

– Отличная работа, – говорит Валерия Джону, сжимая его плечо. – Никаких замечаний. Я знала, что ты сможешь это сделать. Все было не так уж плохо, не так ли?

Он натянуто улыбается ей в ответ. Лично я просто рад, что этот взгляд направлен не на меня. Джон совсем недавно начал теплеть по отношению ко мне после той истерики в начале недели. И это несмотря на то, что он сказал, будто между нами все в полном порядке, когда на следующее утро я отвел его в сторону, чтобы извиниться.

Я ловлю взгляд Джона и одними губами произношу: «Ты в порядке?»

В ответ он намеренно смотрит в сторону. Ага. На этом можно закончить.

Валерия поворачивается к Энджелу. От него она получает огромную, небрежную ухмылку. Он, по-видимому, очень доволен собой.

– В следующий раз, – ледяным тоном говорит она, – придерживайся утвержденной хореографии. Сегодня ты всех выставил в плохом свете. Выглядел так, будто не знал, что вообще происходит.

– Я знал, что происходит, – говорит он. – Я вместе с Джоном танцевал его партию.

– Танцуй свою партию.

– Мне больше нравится партия Джона.

Валерия смотрит на Эрин в поисках помощи, но та отмахивается от нее.

– Энджел, – говорит Эрин, пока мы идем, – я знаю, что все устали, но ты ставишь себя в неловкое положение. Придерживайся того, о чем мы договорились, хорошо? Теперь ты совершеннолетний, и я ожидаю, что ты будешь вести себя как взрослый.

Я готовлюсь к тому, что она надавит на него насчет наркотиков. Черт, даже сейчас это очевидно. Его зрачки настолько расширены, что радужка почти не видна, а челюсть сводит судорогами. Но Эрин этого не делает. Неужели она… Не замечает? Или ей просто все равно?

Пока мы занимаемся привычной рутиной – раздеваемся и отдаем одежду нашей команде, чтобы те ее сложили, – Джон наклоняется к Энджелу и бормочет:

– Что ты принял?

– Разве ты не слышал Эрин? – бодро спрашивает Энджел, но его голос резок. – Я просто устал.

По взгляду, которым одаривает его Джон, я могу сказать, что разговор еще не окончен. Но пока мы окружены нашей командой, мало что можем ему ответить.

Если они это игнорируют, то нам придется сделать то же самое.

Синхронное, отрепетированное отрицание.

Глава 12

Зак

Сегодня, 10:36 (12 часов назад)

Джефф <[email protected]>

Кому: мне

Дорогой Зак,