Если о нас узнают - Кейл Дитрих, Софи Гонзалес

– Нисколько. Просто спрашиваю.

Я ложусь обратно и кладу руку за голову.

– Круто.

– Итак… Если бы мы зашли дальше, это было бы для тебя в новинку.

Я почти не дышу. Думаю, я догадываюсь, к чему он клонит, и знаю, что происходит.

– Да.

Мой голос тонкий и пронзительный, и я сглатываю.

– Как ты к этому относишься?

Я так задыхаюсь, что мне едва удается выдавить слова.

– Правда, очень хорошо.

– Ладно, – шепчет он.

Я дрожащими пальцами расстегиваю джинсы, безуспешно пытаясь не смотреть на Рубена, пока он медленно стягивает свои. Как только мы оказываемся в нижнем белье, то оба останавливаемся. Почему-то это похоже на момент истины. Мы никогда не были полностью обнаженными рядом друг с другом.

– Что? – спрашивает он, выглядя почти застенчиво, что странно, потому что он так идеален.

– Ничего, ты просто отлично выглядишь.

– Что ж, – усмехается он, – спасибо. Ты тоже.

Рубен делает паузу.

– Серьезно, ты уверен, что все в порядке? Я знаю, что для тебя это в новинку, поэтому не хочу тебя торопить…

– Не переживай. У меня есть опыт, но не с парнем.

– И как ощущения?

– Не так уж и сильно отличается.

С его лица сходят все краски.

Я целую его в плечо.

– Я говорю о том, что все ощущается так естественно. Что ты чувствуешь?

– Ах да, я почти уверен, что сейчас все в порядке. В моей постели Зак Найт. Знаешь, сколько людей сейчас убили бы, лишь бы оказаться на моем месте прямо сейчас?

– Хороший знак для меня. – Я начинаю целовать его шею. – Будь осторожен, я мог бы решить играть за вашу команду. Что это за гриндер[22], о котором все постоянно говорят?

– Заткнись, – отвечает он, целуя меня в ответ и опуская руку ниже груди. – К тому же я могу придумать причину, по которой тебе не стоит устанавливать гриндер.

Мир перестает существовать.

Я иду в ванную. Зайдя внутрь, разглядываю себя в зеркале. Волосы в беспорядке, щеки покраснели.

У меня только что был секс с парнем.

Знаю, это были лишь руки, но я бы сказал, что это все равно считается. Рубен входит и прижимается к моей спине. Потом он разворачивает меня и целует.

– Я должен идти, – говорю я. – Чтобы не было подозрений.

– Нет, останься.

– Я хочу… Просто…

– Я понял, – произносит он, склонив голову. – Иди.

Оставляю поцелуй на губах парня и выхожу из ванной, чтобы одеться. Я проверяю, на месте ли ключи и бумажник.

Затем покидаю комнату, краснея от счастья.

О нет.

Снаружи, дальше по коридору, Киган, делает обычный обход. Серьезно, опять? Каким-то образом мне удавалось натыкаться либо на него, либо на Полин всякий раз, когда я крался из комнаты Рубена. Начинаю думать, что это вселенная играет со мной какую-то злую шутку.

Киган уставился на меня.

Я иду к своему номеру настолько беспечно, насколько это возможно.

– Рубен показывал мне… кое-что, – говорю я, подходя к двери.

– Снова? – отвечает Киган нарочито небрежно. – Я удивлен, что вы двое вообще можете что-то делать днем.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я скрипучим голосом. Он всегда предает меня. Я не должен был отвечать. Нужно было просто кивнуть и уйти, и…

– Это уже третий раз за последнее время, когда Рубен показывает тебе что-то в своем номере в час ночи. Разве вы не встаете в жуткую рань?

Игнорируй его, просто игнорируй.

– Я… Что ты имеешь в виду?

– О, я ни на что не намекаю. Просто я не знаю, откуда вы, дети, черпаете свою бесконечную энергию. Вы двое в последнее время почти не сомкнули глаз. Если не ты в его комнате всю ночь, то, значит, он – в твоей.

Я уставился на мужчину, а Киган пожал плечами.

– Спорим, ты как минимум рад, что хоть разобрался с тем, за что боролся?

Мне не следует доверять.

Я только усугублю ситуацию, если останусь здесь, поэтому иду в свою комнату и закрываю дверь.