Если о нас узнают - Кейл Дитрих, Софи Гонзалес

– Ага. И, эм, в группе разразилась кое-какая драма. Это очень меня выматывает.

Даже просто сказав это вслух, я прослезился.

– Что за драма?

– Между нами царит напряжение. Словно я постоянно говорю что-то не то, и все вокруг бесятся.

– О, это ужасно. Мне очень жаль.

Я заставляю себя улыбнуться, даже если мама этого не видит.

– Все так, как есть.

– Но, честно говоря, Зак, удивительно, что это заняло столько времени. Если ты заставляешь кого-то проводить столько времени вместе, как вы четверо, то обязательно появятся разногласия.

– Да.

– Я предполагаю, что большая часть напряжения исходит от Рубена?

Я замер.

– Почему ты так говоришь?

– Ох! Эм… Я имею в виду, я видела некоторые обсуждения в интернете и сложила два и два. Это правда?

– Да. Он даже не смотрит на меня.

– Это на него не похоже.

– Я знаю. Думаю, я мог его расстроить.

– А вот это на тебя не похоже.

– Да, но в последнее время все было… по-другому. Возможно, я случайно сказал что-то не то или еще что. Не знаю.

– Ты пробовал извиниться?

– Да. Он сказал, что я не сделал ничего плохого. Но он ведет себя так, будто мы даже и не друзья, и я не знаю, чего он от меня хочет. Или знаю, но это не совсем… это не то, что я могу ему дать, мне кажется.

– О, ничего себе. Он пытался к тебе приставать?

По ее голосу я могу сказать, что она уже думает, будто так и есть. Если я не утаю это, она догадается, что мы сделали. Мама всегда была жутко проницательной: она знала, что мы с Ханной увлечены друг другом, даже когда я видел в ней лишь подругу. Этот разговор внезапно пересек опасную зону, и мне пора бежать отсюда.

– Да.

– Ладно. Ну, если он сделал первый шаг, а ты ему отказал, после чего он начал молчать, то это его вина, а не твоя.

– Но…

– Никаких но. Ты ничего ему не должен. Мне очень важно, чтобы ты это знал.

– Я знаю.

Я хочу найти какой-то способ, любой способ, чтобы исправить этот разговор. Потому что сейчас я толкаю Рубена под автобус, когда на самом деле знаю, что он не сделал ничего плохого, и от этого мне становится тошно. Мама запомнит все, и это навсегда определит ее отношение к Рубену.

– Послушай, – говорит она, – я знаю тебя и знаю, что ты никогда не скажешь ничего такого, что могло бы задеть чьи-то чувства. Уверена, что ты достойно ему отказал. Так что если Рубен холоден, то это больше говорит о нем, нежели о тебе.

– Верно.

– К тому же на него может влиять стресс от гастролей. Люди сложные существа, часто их расстраивает далеко не одна, а несколько вещей.

– Да, возможно.

– Так что не будь к себе так строг, ладно? Похоже, ты не сделал ничего плохого. Рубен придет в себя. Просто дай ему понять, что ты будешь рядом с ним просто как друг.

– Так и будет. В любом случае извини за то, что много наговорил.

– Не стоит. Мне жаль, что так происходит. Надеюсь, все наладится.

– Я тоже. Спасибо, мам. Этот разговор мне очень помог, так что еще раз спасибо.

– Конечно! Я всегда рядом. И если ты когда-нибудь захочешь еще поговорить, ты можешь позвонить в любое время, слышишь? О чем угодно.

– Да, знаю.

– Ладно, здо́рово. Береги себя, хорошо?

– Угу. Я отпускаю тебя спать. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи. Или уже утро. Люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Кладу трубку. Силы покидают мое тело, и я не могу даже пошевелиться. Кусаю губу и пытаюсь остановить слезы, но ничего не могу с этим поделать.

Вся эта ложь… Даже не знаю, зачем я это говорю.

Оглядываюсь вокруг. В комнате темно и тихо.

Я совершенно один.

Глава 9

Рубен

Я почти заканчиваю тренировку в тренажерном зале нашего отеля в Антверпене, когда звонит мама.