Нельзя - Лаура Тонян

Я становилась более влажной, когда он уже был внутри. Он сказал, что я невероятно узкая и горячая «там», и от этого только больше заводилась. Начинала постанывать. Его большие пальцы вызывающе потерли набухшие соски. Не желая больше ждать, Шеридан требовательно взмахнул бедрами один раз.

— Прости, — сказал он, заметив, как я невольно поморщилась.

Его тело будто бы не принадлежало ему. Руки переместились на талию.

— Какая же ты красивая, — похвалил он, часто дыша. — Сплошное удовольствие — трахать тебя, целовать тебя, — отняв одну руку от талии, смочил палец слюной и нашел им шарик клитора.

Стал массировать налившийся кровью центр. От болезненной потребности получить очередной оргазм я отвела руки назад и уперлась ими в колени сводного брата.

— Покажи мне, как тебе нравится, — выдавил он из себя, из последних сел держа глаза открытыми, — пожалуйста, двигайся… в собственном темпе. Как тебе нравится? — повторил он на выдохе.

Властные интонации лишали рассудка и самообладания. Горячий член приятно давил между ног. Я слабо улыбнулась и, чуть выпрямившись, неуверенно привстала слегка-слегка. Когда опустилась вновь до упора, хныкнула из-за острой приятной волны, пронзившей низ живота. Я раскрыла рот — в легких не хватало воздуха. Ощущения накрывали с головой, а ведь это еще не оргазм. Но так приятно и так хорошо.

Руки Алистера больно сжали ягодицы. Он почти все время отлично держался, но изредка все-таки толкался бедрами. Ему определенно не хватало скорости, он хотел взять все под свой контроль. И однозначно справился бы лучше. Но я хотела научиться, и радовалась, что он не был против.

Заскользила бедрами вверх-вниз сначала нерешительно, но с каждым новым движением темп нарастал.

— Ты молодец, — драным голосом отозвался сводный брат.

Он облизнул аппетитные губы. Губы, которые я хотела поцеловать. Но я не склонилась к нему, продолжая отталкиваться руками от гладкого торса и подниматься, а затем сползать вниз до конца. Вильнула бедрами несколько раз, отчего Алистер зашипел, а его пальцы буквально впились в кожу бедер. В какой-то момент я случайно опустилась на него резко, слишком резко.

— А-ай!

Шеридан мгновенно подорвался, прижал вспотевшую ладонь к моей спине, а другой рукой бережно погладил по лицу.

— Больно? — с явным беспокойством спросил он.

Зрачки его свинцово-серых глаз расширились. Забота обо мне, которой он не пренебрегал даже сейчас, дурманила разум. Не надо было ему влюблять меня в себя еще сильнее, мое сердце не выдержит.

— Уг-м… — я скривилась, и хоть боль уже не тревожила, притворилась.

Мне отчаянно хотелось быть его маленькой ранимой девочкой, которую нужно успокоить. Именно этим он и занялся. Сначала трепетно убрал прядь волос за ухо, а после нежно поцеловал в губы.

— Сейчас пройдет, малыш, — с придыханием пообещал он и заглянул в глаза; одну руку придавил в матрас, подушечками пальцев другой же провел вдоль позвоночника. Умело нажимал на те точки, о существовании которых я даже не подозревала.

Это чрезвычайно расслабляло. Поцелуй стремительно превратился из почти невинного в жадный и нетерпеливый. С взаимными стонами, которые сопровождались смачными шлепками наших бедер друг о друга. Взяла его лицо в руки, щетина царапала ладони. Целовала Алистера судорожно, с безумством, будто, забывая дышать, разбиваясь вдребезги, обнажая перед ним все потаенные участки души. Это было какое-то дикое сумасшествие, помешательство, которое захлестывало словно разрушительное цунами.

Люблю тебя. Люблю тебя. Очень люблю.

— Тебе хорошо? — свистящим полушепотом зазвучал самый родной голос.