Комплекс Мадонны - Норман Богнер (1997)

— Поэтому каждый месяц вы отправляли их ему?

— Да.

— Вам оплачивали их незамедлительно?

— Да.

— У вас были основания сомневаться в кредитоспособности мистера Франклина?

— Совершенно никаких.

— Вы проверяли ее?

— Это глупо.

— Почему?

— Предположим, к вам за консультацией обратился бы один из Рокфеллеров или Кеннеди, у вас были бы сомнения по поводу того, смогут ли они оплатить счет?

— Замечательно, доктор. Ваше объяснение великолепно.

Теперь Алекс повернулся к Фреру, его лицо было искренним, а манеры спокойными.

— Доктор Фрер, в вашей практике случалось такое, что к вам обращалась жена, пытающаяся убедить мужа обратиться к вам и пройти курс лечения?

— Да, случалось. И мужья, и жены. Это очень щекотливая ситуация.

— Пожалуйста, расскажите, почему.

— Ну, существуют некоторые предубеждения против вмешательства психиатра, и неизменно, если это жена обращается ко мне с просьбой вылечить мужа, муж обязательно говорит, что именно жена, а не он нуждается в помощи.

— Вы занимаетесь супружескими парами?

— Да, время от времени.

— Давайте предположим, — раз такое случалось в вашей практике, — что вы беретесь вылечить мужа одной женщины и обнаруживаете, что это будет трудновыполнимо. Вам приходилось обсуждать это с его женой?

— Приходилось. В зависимости от обстоятельств.

— В каких случаях вы посвящаете во все жену?

— Когда считаю, что это поможет мужу.

— Случалось ли когда-нибудь при проведении подобных курсов лечения, — предполагая, что вы занимаетесь с мужем, — чтобы он просил вас ничего не говорить его жене. Что-то вроде: «Пожалуйста, что бы вы ни делали, не говорите моей жене» или подобные слова?

— Постоянно.

— И как вы поступаете? Говорите жене или нет?

— Это зависит от того, по моему разумению, поможет ли это больному.

— Вы можете выразиться поточнее?

— Да, если вам угодно. Если существует некое обстоятельство, способное помочь паре в супружеской жизни, иногда полезно выявить его, обсудить с обеими сторонами, так как эта, если так можно выразиться, тайна и является причиной того, что человек обратился ко мне.

— Благодарю вас, доктор. Итак, когда мистер Франклин впервые пришел к вам, какое впечатление… Позвольте мне перефразировать вопрос. Когда мистер Франклин впервые пришел к вам, вы уже слышали о нем?

— Да, слышал.

— Когда это произошло?

— В прошлом году, не помню точно когда, я прочитал статью в журнале «Форчун», в которой он упоминался.

— Вы помните содержание статьи?

— Ну, что-то о том, что он на Уолл-стрит держится в тени, очень таинственен… его сравнивали с Хьюзом по части того, что оба неохотно рассказывают о своей личной жизни. Говорилось, если память не подводит меня, что он несметно богат и имеет долю во всем: электронике, компьютерах, землеустройстве, являясь директором десятков фирм.

— Каково было ваше впечатление от первой встречи?

— Я был восхищен.

— Можете сказать, чем?

— Ну, он показался мне в высшей степени интеллигентным и восприимчивым к окружающим вещам. Мы как-то перешли к разговору о живописи, и я был поражен, узнав, что его знания сделали бы честь специалисту в этом вопросе.

— Было что-либо еще?

— Дайте вспомнить. Меня поразила его уверенность, его манера подавать себя, которая, случается, переходит в помпезность или надменность, но в его случае выражалась лишь в уверенности.

— Вы можете рассказать нам о предмете вашего разговора?

— Мисс Хикман. Ее болезнь и предстоящее лечение.

— Во время беседы вы узнали что-либо о чувствах мистера Франклина к мисс Хикман?