Я тебе объявляю войну - Лана Вейден (2020)

— Ничего, ничего. Но ты всё-таки ооочень импульсивная. Когда-нибудь это может плохо кончиться.

— Плохо? Для меня всё уже и так хуже некуда. С тех пор, как жизнь свела с одним невыносимым человеком, — процедила я сквозь зубы.

— Что ты сказала? — по-моему, он всё прекрасно расслышал и засмеялся уже в открытую.

Что в этой ситуации забавного? Непонятно. Недоумение переросло в раздражение, и я подумала — а не заехать ли Морозову еще раз.

Но, на его счастье, в этот момент на кафедру забежала Машка и, радостно вскрикнув, сообщила, что репетиция начинается. Вздохнув, я вышла в коридор и — как я тогда думала — на финишную прямую своего пребывания в университете. Мария что-то возбужденно мне рассказывала про Андрея, но я не слушала, поскольку всю дорогу к актовому залу повторяла про себя: «Вика, наберись терпения. Еще чуть-чуть осталось. Скоро всё закончится. Всё закончится». Какой я была наивной!

На самом деле — всё только начиналось.

ГЛАВА 27. ИЗОЛЬДА МНОГОЛИКАЯ

— Мда, Викуль, странно, — Алевтина подозрительно уставилась на мое лицо, — вроде ты сейчас и накрашенная, а видок всё равно — не очень. И что с твоим глазом?

Дался же всем мой глаз! За последние сутки что я только с ним не делала — и примочки прикладывала, и капли разные капала, а краснота лишь немного уменьшилась. В итоге вместо Изольды Белокурой в постановке была Изольда Красноглазая, ну и ладно. Главное — все мучения наконец-то позади.

7 марта — а именно в этот день была премьера, — мы стояли в фойе универа втроем — я, моя сестра и Королев. Узнав о спектакле, Алевтина изъявила огромное желание его посетить. Хотя, на мой взгляд, в ее положении это было глупостью.

Во-первых, накануне ударил мороз и улицы превратились в каток. Передвигаться по городу стало сложно и опасно. Во-вторых — посещение мест с большим скоплением народа — да еще и в период эпидемии гриппа — умным поступком назвать сложно. В-третьих, спектакль заканчивался довольно поздно.

Но Алю это не остановило. Она приехала сама и притащила муженька. Хорошо хоть наши родители были в эти дни в столице — проводили там новый тренинг. А то сестра бы и их притащила.

После спектакля мы вышли в фойе и остановились около лестницы попрощаться — парочка наконец-то собралась уезжать. А я должна была вернуться назад — декан расщедрился и устроил фуршет для участников постановки. Но Але внезапно приспичило обсуждать мой «видок».

— Да, что с твоим глазом? — повторил вопрос сестры Королев, — надеюсь, это не инфекция?

— Ох! Боитесь инфекций — сидели бы дома! — возмутилась я.

Сергей вдруг взял меня двумя пальцами за подбородок и приблизил свое лицо к моему — в точности как Морозов пару дней назад. Уж не знаю, что он там хотел рассмотреть, но я, глядя в его глаза, вдруг с удивлением поняла, что ничего, совершенно ничего при этом не чувствую. Ну удивительно же! Столько времени я была неравнодушна к этому человеку, а потом — раз, и все прошло — совершенно бесследно.

А еще я подумала — мою историю с Королевым никак не назовешь приятной. Я испытывала и горечь, и разочарование, однако… не горела в таком адовом огне, как теперь. И не разрывалась на части от ужасных, противоречивых чувств. С одной стороны, я предпочла бы никогда не знать, что такое любовь. С другой — хотела бы, чтоб сейчас именно Морозов снова держал меня за подбородок и смотрел в мои глаза. От этих малодушных мыслей стало так невыносимо, что я резко дернулась, запуталась в подоле платья, оступилась и кувырком полетела вниз по лестнице. Правую ногу тотчас же пронзила дикая боль:

— Аааааааа! — заорала я.

— Аааааааа! — заорала моя сестра.

— Вика, ты сильно ушиблась? — Сергей подбежал ко мне и попытался поднять с пола, но я продолжала орать:

— Ногааааааа! Моя ногаааа!

— Денис, где Денис? — внезапно вскрикнула сестра и вытащила телефон, — надо срочно ему сообщить! Вдруг ты что-то сломала!