Неучтенный - Константин Муравьев (2019)

Конуэл, удивленно переглянувшись с женой и немного успокоившись от увиденного и услышанного, стал расспрашивать оставшуюся на связи дочь о событиях, с ней произошедших. И начал он разговор с непонятной сцены, свидетелями которой они только что были.

– Ладно, нужно с чего-то начинать. Я так понимаю, что Рахута сейчас временно вне досягаемости. Но хотелось бы верить, что она в безопасности. Это правда? Мы можем положиться на этого мужчину? – спросил он Леиту.

– Папа, я на него полагаюсь уже больше месяца. А за последнее время в большей безопасности, чем с ним, я еще не была. Я ответила на твой вопрос?

– Вполне. Просто я переживаю за вас обеих и боюсь потерять вас вновь. И не только я. Мы все боимся. Ее родителям мы уже сообщили, чтобы они мчались сюда, и они обещали прибыть в течение часа.

– Все нормально. Я понимаю. Папа, мама, не переживайте, пока все хорошо. Мы с Рахутой в надёжных руках, – постаралась успокоить их Леита.

Немного помолчав, Конуэл смущённо сказал:

– Впервые я не знаю, с чего начать. Я просто переживаю и волнуюсь за вас.

После этого он замолчал. Но подумав несколько минут и постояв немного, он начал свои распросы с давно минувших дел.

– Леита, доченька, расскажи, что же с тобой случилось? Где ты была все это время? Почему не подала о себе ни единой весточки? Этому были какие-то веские причины, как я понимаю. Но какие? Как рядом с тобой оказалась Рахута? Что это за мужской голос?

– Хорошо, папа. Я расскажу все, что знаю, и начну свой рассказ с того времени, как пропал Лаэрт. Хотя, по сути, и рассказывать мне, в общем-то, нечего. После того, как я подслушала ваш разговор с дедом и дядей Лаэртом-старшим, о том, что вы не можете организовать поисковый отряд в сектор, где нашли последний след моего брата и вашего сына Лаэрта Рекассо, я выкрала экспериментальный рейдер-истребитель, в испытаниях которого участвовала, и отправилась в найденную вами систему. Я хотела раздобыть хоть какие-то сведения о нем и предоставить их вам как прямые доказательства того, что он был в том злосчастном секторе. Ведь сами вы не могли ничего этого сделать из-за своей политики.

В этих словах достаточно сильно и ярко выраженно проскользнули нотки обиды и грусти в словах девушки.

– Прости, девочка моя. Но это действительно было невозможно, – с печалью в глазах и болью в голосе сказал Конуэл, – мы не могли отправиться в тот сектор самовольно без одобрения императора, ведь это приводило к обострению отношений с правительством Содружества, а мы не могли себе этого позволить, особенно в самый разгар войны с архами.

– Я понимаю, – несколько сухо и отстраненно ответила девушка.

Адриана же подумала о том, как сильно изменилась их девочка. Сейчас перед ней был рассудительный и взрослый аграф, а не тот нежный и трепетный цветок, который она помнила.

Леита между тем продолжила свой рассказ.