Неучтенный - Константин Муравьев (2019)

– Когда я очнулась, то оказалось, что нахожусь на неизвестном мне корабле. Кто-то и каким-то неведомым мне образом смог извлечь меня из моего истребителя, отключив при этом стазис-поле. Проделать все это смог молодой мужчина, который, вероятно, прибыл в ту систему для сбора и вывоза оттуда различного металлолома или еще работающего хлама, который во множестве можно было найти там. Как я и говорила, он мусорщик. В системе мы прожили чуть больше недели, когда у него произошли какие-то проблемы с топливом и он вынужден был спуститься за ними на одну из планет в секторе. На старый топливный склад. Тогда, заправив наш корабль и конструкцию, сооруженную из найденных в системе судов, мы и покинули этот сектор. А через несколько дней в одной совершенно пустой системе мы наткнулись на спасательную капсулу, на всех каналах, в том числе и через ментал, передающую сигнал о помощи. Когда мы подобрали капсулу и смогли распечатать ее, в ней мы обнаружили девушку. Но она не помнила совершенно ничего, кроме своего имени – Рахута. Здесь, на корабле, установлено достаточно хорошее медицинское оборудование, и оно подтвердило диагноз тяжелой амнезии. Так эта найденная девушка и осталась жить у нас на корабле, пока мы не сможем ей как-то помочь. Она и была, и не была похожа на обычного аграфа, и поэтому мы затруднялись определить ее расовую принадлежность, кроме одного. Мне все время говорили, да я и сама это прекрасно видела, что она является моей точной копией. Полной точной копией, абсолютно. У нас даже нейросети одинаковые установлены.

Сказав это, Леита посмотрела в визор, но не увидела особого отклика с той стороны. И чтобы окончательно они могли войти в положение, в котором они оказались, Леита продолжила рассказывать:

– Но это еще не все, кроме нашей идентичности во всем, мы оказались эмоционально-ментальными близнецами. Все мои мысли и чувства передаются ей, а все ее – мне. Мы чувствуем, переживаем и осязаем одни и те же эмоции. Мы делим радости и печали. Ну и главное, мы уже давно можем делить мысли. Вот сейчас я говорю с вами, но говорю словами Рахуты. И ничего удивительного не случилось в том, что и она почувствовала к нему то же, что и я. Это был лишь вопрос времени. И поэтому три дня назад Рахута попросила у меня разрешения войти в нашу семью и принять наше имя. Вот и вся наша история.

– Стоп, а почему Рахута попросила разрешения у тебя? – удивился Конуэл. Было заметно, что он уже не хотел при первой же встрече убить этого злосчастного аграфа, но потрепать его посильнее во время испытания он в удовольствии себе не откажет.

– Ну, тут такое дело, – опять смутилась девушка, – делать, конечно, выводы вам, но он здесь ни при чем. Он даже до сих пор не в курсе, что в этом своем рейсе женился и тем более – дважды.

– Как так он не в курсе? Что это за аграф, который не знает основ межклановых взаимоотношений? – спросил ее отец.

– Так, видимо, при его обучении забыли уделить должное внимание некоторым вопросам, – сказала девушка, при этом явно начав юлить при ответе.

Конуэл на эти слова нахмурился и задумался о чем-то своем. Пока он думал, ему старались не мешать. После нескольких секунд, видимо сделав какие-то выводы, ее отец заговорил.

– Дочка, ты считаешь меня не очень умным аграфом и хочешь так тонко намекнуть на это или ещё хуже, обидеть меня?

– Нет, конечно, папочка. Почему ты так решил? В чем дело? – удивилась Леита.