Стена - Марлен Хаусхофер (1963)

За двадцать лет литературного труда Марлен Хаусхофер публикует несколько романов («Пригоршня жизни», 1956; «Потайная дверь», 1957; «Небо без конца», 1966; «Мансарда», 1969), рассказы, детские книги и книги о животных. Среди ее писательских удач — рассказ «Мы убиваем Стеллу» (1958) и повесть «Приключения кота Бартля» (1964), наиболее радушно принятые критикой. И все же главное произведение писательницы, ее абсолютная удача — роман «Стена», за который Хаусхофер получила престижную литературную премию имени Артура Шницлера. В одном из интервью она назвала роман «самой важной своей книгой» и добавила: «Не думаю, что мне снова выпадет такая удача, ведь на такой материал набредаешь, пожалуй, лишь раз в жизни».

Тогда, в середине шестидесятых, роман был воспринят критиками весьма сдержанно. Многие с неудовольствием отмечали чрезмерную, на их взгляд, простоту сюжета, незамысловатый язык и стиль, отказ от авангардистского письма в пользу «наивно-реалистической» манеры. Глубинные темы и смыслы книги Хаусхофер были почти никем не замечены. Лишь через двадцать лет, после переиздания в 1983 г. романа «Стена» (а затем почти всех других ее произведений), в нем вдруг увидели поразительное литературное своеобразие, бередящее душу обращение к «последним вопросам бытия», книгу-параболу, философскую притчу, ставящую под сомнение любые символы и основания человеческой веры.

Немалую роль в привлечении внимания широкой читательской аудитории к произведениям писательницы сыграли представительницы феминистского движения в Германии и Австрии. Однако роман «Стена» (и творчество Марлен Хаусхофер в целом) много шире тех интерпретаций, которые можно отыскать в феминистической литературной критике.

В центре всех книг Хаусхофер — женщины. Их проблемы, их внутренний мир, их существование за «стеклянной стеной» отчуждения выбрала австрийская писательница в качестве главного материала для своего творчества. Но Марлен Хаусхофер далека от поисков спасения в новом «движении», в новом «сообществе», как бы оно ни именовалось и какие бы лозунги ни предлагало. В ней, в ее душе навсегда осталась травма «дурного коллектива», ложного сообщества, навязанного ее поколению тоталитарной системой в 1938–1945 гг. В радиопьесе «Игра в полночь» (1955) эта тема единственный раз, пожалуй, выходит на поверхность: «Они все время говорят: мир, космос, земля, народ… Может быть (я так себе это представляю), у них внутри пустота, вот они и кричат так громко».