Подсказчик - Донато Карризи (2018)

Хотя забыла, кто она такая. Годы плена искоренили все приметы личности. Они отхватывали каждый день по кусочку, пока не внушили ей, что этот человек – ее семья, а остальной мир вычеркнул ее из своих списков.

Элиса с недоумением посмотрела Миле в глаза. И успокоилась, позволила себя спасти.

3

Шесть рук. Пять имен.

С этой загадкой опергруппа покинула лесную поляну, переместившись в стоящий на дороге фургон. Горячий кофе с бутербродами не слишком вязался с возникшей ситуацией, хотя и был призван хоть как-то взбодрить присутствующих.

Впрочем, никто в это холодное февральское утро и не подумал протянуть руку к еде.

Стерн вытащил из кармана коробочку с мятными пилюлями и вытряхнул две на ладонь, а затем отправил прямо в рот. Сказал, что они помогают ему думать.

– Как это возможно? – добавил он, обращаясь больше к себе, чем к другим.

– Скотство! – почти неслышно вырвалось у Бориса.

Роза искала в фургоне точку, на которой можно было бы сосредоточить внимание. Горан заметил это. Он понимал, что ее мучает: у нее дочь – ровесница тех девочек. Когда сталкиваешься с преступлениями против малолетних, прежде всего думаешь о своих детях. Спрашиваешь себя: что, если… Но не даешь себе закончить этот вопрос, потому что от одной мысли плохо становится.

– По кускам выдает, – пробормотал старший инспектор Рош.

– Мы для этого здесь? Собирать трупы? – с досадой спросил Борис, человек действия, не представлявший себя в роли могильщика.

Он рассчитывал на поимку преступника. Остальные закивали в такт его словам.

– Разумеется, главное – найти виновного, – успокоил их Рош. – Но мы не можем уклониться от поиска останков.

– Это все нарочно.

Все уставились на Горана в недоумении.

– Лабрадор, который учуял и раскопал руку, входит в планы преступника. Он наблюдал за ребятишками с собакой и знал, что они пойдут гулять в лес. Потому и разместил там свое маленькое кладбище. Идея проста. Он завершил свое «дело» и показал его нам – вот и все.

– То есть нам его не схватить? – вспылил Борис, не в силах поверить тому, что услышал.

– Вам лучше меня известно, как делаются подобные вещи.

– Но ведь он не успокоится? Он снова будет убивать? – Роза тоже не желала мириться с этим. – На сей раз выгорело, значит он попробует еще.

Она ждала возражений, но Горан молчал. Даже будь у него готовый ответ – как найти слова, чтобы выразить: с одной стороны, конечно, это жуткое зверство, а с другой – хочется, чтобы оно повторилось. Поскольку нет другой возможности схватить преступника, если он не проявит себя снова, и все они это понимали.

Старший инспектор Рош вновь подал голос:

– Обнаружив тела, мы хотя бы дадим родителям возможность устроить похороны и навещать могилу.

Рош, по обыкновению, вывернул вопрос наизнанку, представив его в политкорректном виде. Он уже репетировал пресс-конференцию, на которой надо будет смягчить подробности и позаботиться о собственном имидже. Прежде всего скорбь – чтобы выиграть время. А уж потом расследование и виновные.

Но Горан заранее знал, что ничего у Роша не выйдет: журналисты все равно примутся обсасывать каждую деталь этой истории и непременно подадут ее под кровавым соусом. Уж теперь-то они ему ничего не спустят: каждый его жест, каждое слово будет истолковано как торжественное обещание. Рош уверен, что сумеет удержать в узде репортеров, изредка подбрасывая им то, чего они так жаждут. Горан оставил старшего инспектора пребывать в этой зыбкой иллюзии.

– Надо придумать, как обозвать этого типа, пока пресса на нас не накинулась, – заключил Рош.