Дух воина - Дэниэл Фостер (2021)

Шаманы провели ножами по ладоням. Сжали кулаки так, что кровь закапала на землю, и монотонно запели. Вождя обдало ледяным, пробирающим до костей, холодом. Перед отрядом возникли духи. Древние кольчуги и рогатые шлемы были надеты на прозрачные, как свет луны, тела. Щиты и топоры в их руках выглядели точь-в-точь как настоящие.

Даже в эту минуту, когда все его мысли были заняты сыном, Брудвар ощутил благоговейный трепет. Он знал, кто они. Эргунхельды. Предки-воители, древнейшие из древнейших, одни из тех, кто сотни лет назад пережил Ночь двух лун и знал Север молодым. Вождь не мог представить, что могло выдернуть их из небытия и какой дар мог быть предложен взамен.

Союз живых и мертвых двинулся на захватчиков. При их приближении северяне, валявшиеся на земле, приходили в себя. Было дико видеть заплаканные лица и пустые взгляды мужчин. Казалось, разум покинул их навсегда. Расползаясь по сторонам, никто из них не спешил занять место в строю.

У границы, где исчезли волки, предки замедлились. Сияние вокруг них стало гаснуть, но эргунхельдам удалось преодолеть барьер. И тогда свою мощь показали шаманы.

С их языков сорвались рычащие хрипы. На изголовьях посохов и раскрытых ладонях старцев заплясали синие молнии. Раздался оглушительный треск, и с десяток чужаков упало замертво. Тела дымились, будто их вынесли из парильни.

Дикари замешкались, от наглых улыбок не осталось и следа. Эргунхельды обрушили топоры на их головы. Как и предполагал вождь, металл оказался настоящим. После ответных ударов дикари поняли, что духи не могут умереть дважды: оружие не причиняло им вреда. В глазах чужаков Брудвар увидел настоящий ужас, но сами люди при этом не потеряли рассудка, а отступили еще организованнее, чем в начале битвы, создавая живой полукруг, в центре которого остались стоять два человека.

Наконец, он увидел, кто прятался за их спинами. Вождь вздрогнул, узнав каждого. Лишь твердые руки Вьёрда и Ледяного Кулака смогли удержать Брудвара на месте.

Изумрудные глаза, обрамленные черными кольцами татуировок, глядели на вождя с торжествующей злобой. Айтул и впрямь постарел, а его лицо стало таким бледным, словно всю жизнь он провел в подземелье. Но фэрл не казался вождю немощным и слабым. Отнюдь. Под его просторной одеждой, в которой уже не было и намека на титул прошлого, таилась Сила, заставлявшая руки неметь от боли.

Брудвар никак не ожидал встретить фэрла. Его непонятная связь с дикарями порождала новые загадки, но раздумывать над ответами было некогда.

Гутлайф стоял на коленях рядом с Айтулом, лицом к отцу. Кровавая слюна капала с раскрытых губ, из носа текли сопли, стеклянные глаза смотрели в пустоту. Вождь еще не видел зрелища ужаснее. Еще не чувствовал себя беспомощнее, чем сейчас. Но несмотря на глас рассудка, в груди тлела надежда, усмиряющая гнев.

Эргунхельды расступились, и Брудвар вышел вперед:

– Айтул, верни мне моего сына, прошу тебя.

– Пусть будет долгим твой полет, вождь Эргунсвальда! – фэрл поклонился. Голос его за прошедшие годы стал похож на змеиное шипение. – Конечно, сейчас же. Как я могу отказать правителю Севера? – Он склонился над сыном Брудвара. – Гутлайф, ты свободен. Иди же, – похлопал его по спине. – Отец зовет тебя.

Гутлайф не шелохнулся.

– Хм, странно. Кажется, он меня совсем не слышит.

– Сделай его прежним! – Вождь терял контроль над собой. – Он ни в чем не виноват!

– О, это не имеет никакого значения. Поверь, я не держу на твоего сына зла. Но невиновные всегда страдают первыми, тебе ли не знать?

– Чего ты хочешь?

– Ключи от ворот Скаймонда.

– Даже если я и назначу тебя наследником, никто не признает твоей власти.

– Думаешь? А если я дам людям выбор? Такой же, какой твой отец давал мне. Когда раб видит палку, то быстро становится покорным. Мы как-то спорили на этот счет…