Мухи - Максим Кабир (2021)

Они запрыгнули в седла, поехали по степи. Впереди виднелся забор с обветшалыми жестяными кораблями на прутьях. За решеткой зеленели кроны деревьев, проглядывал фрагмент здания. Путники встали у ржавых ворот. Створки соединяла цепь, но пролезть между ними не составляло труда.

– Это и есть яхт-клуб?

– То, что от него сохранилось. Сюда. – Рома протащил велосипед в ворота, Саша, озираясь, последовала за ним.

Открывшийся пейзаж здорово напоминал фотографии покинутых городов. К воде убегала аллея, ветви каштанов переплелись, образуя тенистый коридор. Стволы создавали затор, газоны хоронились под многолетним слоем прелой листвы. Деревья маскировали трехэтажные руины с пеньками колонн, обрушившейся балюстрадой. Прямо из порога росла береза, крыльцо укутал мох.

Чувствуя себя сталкером в мертвой зоне, Саша сфотографировала здание, сделала селфи на фоне одноногого гипсового пионера. Чашу фонтана заполнял строительный мусор. Протрусил и исчез в кустах ежик, вызвав восторженные девичьи аханья.

– Как это можно было забросить? – удивлялась Саша.

– Да кому оно надо? Кому сегодня нужна история?

Они прогуливались по аллее, и из сада за ними наблюдали скульптуры ушедшей эпохи. Пловчихи, спортсмены, горнисты. Весело щебетали птицы. Мелькнуло еще одно здание, увитое плющом.

– Люблю здесь бывать, – сказал Рома. – Включу «Агату Кристи» в плеере – и блуждаю. Правда, тут не так безлюдно, как может показаться. Весной я чуть в штаны не наделал, когда из того окна вылез бомж.

Аллея заканчивалась статуей женщины, опирающейся на весло. Дебелая деваха с прической а-ля тридцатые и голым бюстом. За ее спиной сонно плескалась река. Поросшая мхом лестница спускалась к желтой полосе пляжа. Время уничтожило перила, стесало ступеньки.

– А справа, где пепелище, был ангар, но он сгорел тем летом…

Саша зачарованно любовалась водой.

– Вроде всю жизнь прожила в Шестине и не знала, что у нас есть такие места.

Они сошли на песок. Выбрали пятачок, чистый от высохшего ила. Велосипеды прислонили к растрескавшейся стене.

Саша разложила подстилку, зафиксировала камнями края. Скинула рубашку, шорты. Поправила бретельку желтого бюстгальтера. Речной бриз приятно освежал кожу.

– Что? – спросила она у замолчавшего приятеля. Рома смотрел на ее грудь.

– Ничего. – Парень покраснел, засуетился, распаковывая сумку. – Я взял крем, чай, пирожки с рисом, вдруг проголодаемся.

Саша улыбнулась, польщенная искрами в глазах Ромы, когда он пялился на ее купальник. Свою фигуру Саша считала далекой от идеала и лишь недавно научилась смиряться с недостатками. Грудь, которая, к зависти подружек, начала у нее оформляться в двенадцать, так и застопорилась на единичке. Не то что буфера Ксени.

«Зато не отвиснут», – утешала себя Саша, исследуя у зеркала молочные железы.

Леша, обласканный аж шестью бывшими девушками, на Сашину грудь особого внимания не обращал, что ее неимоверно оскорбляло. Словно и не существовало груди: плоскость, доска.

Рома разделся до плавок и побрел к реке.

– Горячая! – известил он.

«Красивые плечи», – оценила Саша, щурясь на него, уходящего в воду.

– Ну же! Идем!

Река обволокла щиколотки, колени, бедра. Саша зажмурилась, пискнула, ныряя. Дно было гладким, шелковистым. Тело почти сразу привыкло к температуре воды, девушка поплыла брассом.

– Наперегонки! – крикнул Рома.

И, конечно, выиграл – с такими-то ручищами!

Они резвились, плескались в мягком течении, а яхт-клуб на берегу напоминал поместье из готических романов. Заброшенный сад, древний фамильный особняк, призраки, вздыхающие по былым денькам. Античные статуи оживают ночью, держат тайный совет у фонтана. Вон та юркнувшая тень – силуэт промышленника Махонина, он сутулится за постаментом и серчает: «Детишки! Утопиться старику не дают!»